фронтовой авиации не допустить дальнейшего продвижения фашистских войск в глубь 

нашей территории.
      — Вот это деловой разговор, — поддержал Ватутин.
      — Что будем делать с корпусом Рябышева? — спросил Пуркаев. — Ему отдан 
приказ повернуть из района Самбора в район восточное Львова и войти в 
подчинение Музыченко.
      Подумав, Кирпонос ответил:
      — Вот и хорошо. Пусть продолжает марш, а тем временем поставим Музыченко 
задачу: нанести с юга контрудар силами не одного, а двух — четвертого и 
восьмого — мехкорпусов. Нацелить их надо, как и выдвигающийся из района Злочева 

пятнадцатый мехкорпус, под основание танкового клина, вбиваемого противником. С 

войсками второго эшелона фронта поступим так: девятому и девятнадцатому 
мехкорпусам, а также всем стрелковым корпусам, составляющим второй эшелон 
фронта, продолжать форсированный марш к границе по указанным им маршрутам, а 
тем временем мы в соответствии с развитием обстановки уточним направления и 
рубежи их ввода в сражение. Учитывая, что главный удар противника явно 
вырисовывается в стыке наших пятой и шестой армий, необходимо немедленно 
поставить задачу тридцать седьмому стрелковому корпусу прикрыть Тарнополь с 
северозапада. Ускорьте его выдвижение. Восьмидесятую стрелковую дивизию этого 
корпуса следует оставить здесь — это наш резерв на случай крупных воздушных 
десантов в тылу наших войск и, в частности, в районе нашего командного пункта.
      Глядя на задумавшихся собеседников, Кирпонос заключил:
      — Молчание — знак согласия. Вижу, что мое решение вам по душе.
      Вашугин бодро поддержал командующего. Пуркаев только молча кивнул.
      Почему было принято такое решение? Повидимому, генерал Кирпонос считал, 
что в тяжелой, все более угрожающей обстановке главное — не обрекать войска 
фронта на пассивную оборону, а сохранить единство взглядов и действий, сделать 
все, чтобы помочь верховному командованию осуществить намеченный план, ибо от 
этого зависело положение не только нашего, но и соседних фронтов.
      В это время к нам прибыли начальник Генерального штаба генерал армии Г. К.

 Жуков и назначенный членом Военного совета фронта Н. С. Хрущев.
      Георгий Константинович, всегда отличавшийся конкретностью и четкостью в 
организации управления войсками, одобрил принятое командованием фронта решение 
и предложил, не теряя времени, отдать приказ о подготовке контрудара. Начальник 

Генерального штаба коротко ознакомил Военный совет фронта с делами у наших 
соседей. Он сказал, что на юге противник особой активности не проявляет и там 
государственная граница прочно удерживается 9й армией, сформированной из войск 

Одесского военного округа. А вот на Западном фронте обстановка складывается 
очень тревожно. Повидимому, противник наносит там главный удар. Соседняя с 
нами левофланговая 4я армия этого фронта ведет пока бои в районе Пружаны, 
Городец. В направлении на БрестЛитовск противник глубоко вклинился в нашу 
оборону, и здесь, так же как и у нас, советские войска готовят мощный контрудар.


      Жуков поинтересовался, имеем ли мы проводную связь с Музыченко. Получив 
утвердительный ответ, генерал армии сказал, что побывает у него, а пока 
переговорит с ним. Кирпонос распорядился немедленно вызвать командующего 6й 
армией к аппарату. Выслушав доклад командарма о состоянии войск, о противнике, 
Жуков особо подчеркнул, насколько важно, чтобы 4?й мехкорпус как можно быстрее 
был переброшен на правый фланг армии.
      Вскоре Г. К. Жуков в сопровождении представителей штаба фронта выехал в 
8й механизированный корпус генераллейтенанта Д. И. Рябышева, чтобы на месте 
ознакомиться с состоянием его войск и ускорить их выдвижение из района Львова 
на Броды.
      Быстро готовим боевые распоряжения войскам. К командующему 5й армией на 
самолете вылетел генерал Панюхов. Он вез приказ: силами 22го механизированного 

корпуса и 135й стрелковой дивизии нанести контрудар с целью разгрома 
владимирволынской танковой группировки противника и оказания помощи двум 
окруженным полкам 87й стрелковой дивизии.
      15му мехкорпусу было приказано немедленно наступать на Радзехув. Войскам 

6й армии надлежало отбросить противника, ворвавшегося в РаваРусский 
укрепрайон, а силами 4го мехкорпуса поддержать наступление 15го мехкорпуса. 
8й мехкорпус генерал Музыченко должен был немедленно повернуть из района 
Львова к Бродам. В корпуса, выдвигавшиеся к границе из глубины, были посланы 
радиограммы: максимально ускорить движение.
      Распоряжения отдать не трудно, куда труднее было их выполнить. Понимая 
это, генерал Кирпонос разослал в 5ю и 6ю армии, в 8й и 15й мехкорпуса своих 

представителей для контроля.
      Ночь на 23 июня была уже второй бессонной для всех на КП фронта. 
Командующий и штаб настойчиво пытались наладить управление войсками, уже