этакой «козявкой» в сравнении с силами Южного фронта. Клейст, конечно, силен. И 

все же мы должны попытаться всеми способами показать его уязвимость.
      Честно признаюсь — мыс Павлом Ивановичем действительно старались всячески 

умалить боеспособность армии Клейста в глазах как командования Южного фронта, 
так и командующих армиями. В данном случае мы сознательно поступили вопреки 
непреложному правилу: не допускать недооценки возможностей противника. Но мы с 
Бодиным исходили из того, что в те дни важно было преодолеть психологический 
барьер в сознании наших командиров, сложившийся в результате длительного 
отступления и, чего греха таить, подсознательного убеждения в неизбежности 
этого отступления изза превосходства противника в технике.
      Знатоки военного искусства, очевидно, неодобрительно отнесутся к нашему 
эксперименту. Но на войне всякое случается. И мой рассказ является еще одним 
тому доказательством. Во всяком случае, наша небольшая хитрость сыграла 
положительную роль во время подготовки контрнаступления под Ростовом.
      Утром мы уже были в КаменскШахтинске. В просторной комнате собрались 
члены Военного совета и многие другие генералы Южного фронта. Ничто так не 
выдает истинное настроение военачальника, как оценка им обстановки. Если он 
уверен в своих силах и готов к решению любой задачи, то старается подчеркивать 
не преимущества, а слабые стороны противника. Поэтому и начал главком с 
заслушивания обстановки.
      Первым докладывал полковник Александр Филиппович Васильев, начальник 
разведывательного отдела фронта. Он детально перечислил и охарактеризовал 
немецкие соединения, противостоявшие войскам Южного фронта. Против 12й и 18й 
армий наступали 76, 94 и 97я немецкие пехотные дивизии из группы генерала 
Шведлера, 9, 3 и 52я итальянские пехотные дивизии, 198я немецкая пехотная 
дивизия и 49й горный немецкий корпус. На стыке 9й и 18й армий и перед 
фронтом 9й и 56й Отдельной армий готовились возобновить наступление войска 
1й немецкой танковой армии генерала Клейста. Разведчик подчеркнул, что почти 
все вражеские дивизии недавно пополнились живой силой, а танковые соединения — 
танками. Основные силы Клейста (дивизии СС «Викинг», «Адольф Гитлер», 13, 14, 
16я танковая и 60я моторизованная дивизии) в начале ноября группировались 
перед стыком наших 18й и 9й армий.
      Несколько часов назад захвачен фашистский офицер, у которого обнаружен 
боевой приказ по 16й танковой дивизии. Из этого документа и из показаний 
офицера выяснилось, что на ростовском направлении Клейст намеревается нанести 
главный удар силами 13, 14, 16й танковых, 60й моторизованной дивизий и 49го 
горного корпуса. Точно определены фронт и направление наступления. Не 
определено лишь время его начала. Это сообщение заметно встревожило главкома. — 

Какие меры приняты по отражению наступления противника? — спросил он у 
Черевиченко.
      Командующий фронтом доложил: на направлении главного удара противник 
сможет сосредоточить 200 — 250 танков. У нас здесь на 90километровом фронте 
держит оборону 9я армия генерала Харитонова. Ее силы — четыре стрелковые 
дивизии и 50 танков. В полосе армии создано девять противотанковых укрепленных 
районов, особенно мощный — в районе Дьяково, на стыке с 18й армией. За 
надежными инженерными заграждениями и минными полями размещены противотанковая 
артиллерия и танки. На случай прорыва противника на отдельных направлениях в 
резерве командующего армией в тылу находятся две танковые бригады с 50 боевыми 
машинами.
      — Как только мы узнали, что главный удар Клейст нанесет по правому флангу 

девятой армии, — сказал Черевиченко, — я приказал Харитонову перебросить туда 
дополнительно две стрелковые дивизии, одну танковую бригаду и четыре 
артиллерийских полка.
      — А успеет ли Харитонов осуществить этот маневр? — спросил главком. — 
Пленение нами штабного офицера, вероятно, вынудит Клейста поторопиться с 
началом наступления.
      — Перегруппировка уже началась, товарищ главнокомандующий.
      Когда все детали отражения ожидаемого наступления противника были 
обсуждены, маршал, задумавшись, подошел к висевшей на стене карте и внимательно 

оглядел собравшихся:
      — Ну а что же дальше будем делать, товарищи? Все недоуменно молчали. 
Семен Константинович пояснил:
      — Вот отразим очередное наступление Клейста, а дальше что? Так и будем 
отбиваться? А не пора ли нам самим так ударить по врагу, чтобы он не на Кавказ 
смотрел, а на дорогу в свой фатерлянд? — Маршал усмехнулся: — Неужели моя мысль 

кажется вам фантастической? Или так привыкли к обороне, что забыли, как 
наступают?
      — Мы же вам сами предлагали ударить по врагу, — возразил Черевиченко. — 
Но вы, товарищ маршал, так и не ответили на наше предложение.
      — Да, Яков Тимофеевич, не ответил, потому что нас сейчас уже не 
устраивает разгром однойдвух дивизий противника. Пора нам подумать о большом 
наступлении. И именно здесь, под Ростовом. Только так мы можем сорвать план 
Гитлера прорваться на Кавказ. Он тянет свои щупальца к Кавказу, а мы, разгромив