дни отнюдь не в радужных тонах оценивал успехи Гудериана. Он записал в своем 
дневнике: «2я танковая армия в ходе своего наступления через р. Десна своим 
левым флангом настолько вцепилась в противника, что ее наступление на юг 
приостановилось. Она вынуждена была даже оставить уже захваченные участки 
местности».
      Первые успехи 40й армии настолько обнадежили генерала Кирпоноса, что он 
решил одну из ее дивизий — 135ю стрелковую генерала Ф. Н. Смехотворова — 
перебросить на выручку 5й армии, положение которой все более ухудшалось изза 
глубоких вклинений противника на черниговском и остерском направлениях. Враг 
стремился рассечь ее войска и, окружив их, выйти в тыл нашей 37й армии, 
оборонявшейся непосредственно у Киева. Оторванные в то время от штаба фронта, 
мы никак не могли понять: почему Кирпонос медлит с отводом соединений Потапова? 

Позднее я узнал, что Ставка упорно не давала разрешения на это. В Москве, 
повидимому, еще сохранялась надежда, что наступлением войск Брянского фронта 
все же удастся отбросить противника от Десны.
      7 сентября командующий ЮгоЗападным фронтом вынужден был послать в Ставку 

специальное донесение, в котором доказывал, что медлить нельзя. Начальник 
Генерального штаба запросил мнение маршала Буденного. Тот решительно поддержал 
ходатайство командования фронта. Наконец 9 сентября маршал Шапошников сообщил: 
«Верховный Главнокомандующий санкционировал отвести 5ю армию и правый фланг 
37й армии на реку Десна». Но к тому времени фашистские войска уже успели 
закрепиться на берегах Десны. Соединения Потапова оказались между двух огней: с 

фронта на них наседали войска 6й немецкой армии, в тылу — части 2?й.
      А утром 10 сентября танки Гудериана нанесли удар и по 40й армии. Они 
наступали на узком участке. Стальной таран всей своей мощью бил в одну точку. 
Генерал Подлас донес об этом в штаб фронта, попросил помощи. Но во фронтовом 
резерве не оставалось ни одной дивизии.
      Войска 40й армии стояли насмерть. Они не отступили. Фашистские танки 
пробили себе путь только между Батурином и Конотопом, где уже не оставалось ни 
одного нашего бойца. Геройски дрались части 10й танковой дивизии. Когда на 
участке ее 10го мотострелкового полка на остатки роты лейтенанта Петрова 
двинулись 17 фашистских танков и бронетранспортеров, 9 оставшихся в живых 
бойцов во главе со своим командиром не отступили. Они встретили вражеские 
машины гранатами и бутылками с горючей жидкостью. С позиций соседней роты 
видели, как протекал этот бой. Почти все герои сложили голову, но их гибель 
дорого обошлась фашистам: 9 атаковавших танков и бронемашин были уничтожены.
      Выложив путь трупами своих солдат и осветив его факелами горящих танков, 
Гудериан устремился на Ромны, находившиеся в глубоком тылу нашего фронта. 
Остановить вражеские бронированные колонны было уже некому.
      На исходе 10 сентября передовые части 3й немецкой танковой дивизии 
генерала Моделя соединились со сброшенным в Ромнах воздушным десантом. Фронт 
нашей 40й армии оказался рассеченным надвое: ее 2й воздушнодесантный корпус 
отошел в полосу соседней 21й армии, а остальные силы, удерживая Конотоп, 
закруглили к югу свой разорванный фронт.
      Хотя вражеские танки свалились в Ромны как снег на голову, находившиеся в 

городе небольшие подразделения спецвойск и тыловых учреждений не сложили оружия.


      Они заняли круговую оборону отдельными очагами и дрались до конца. Даже 
Гудериан был вынужден признать этот факт. Он пишет, что когда прибыл в город, 
занятый его 3й дивизией, то «проезд был возможен только в бронированной 
машине».
      О прорыве дивизий Гудериана в глубокий тыл нашего фронта я и мои товарищи,

 находившиеся в эти дни в 38й армии, знали очень мало. В тот день, когда танки 

Гудериана от Конотопа устремились на Ромны, на юге, где мы были тогда, войска 
ударной группы 38й армии после авиационной и артиллерийской подготовки утром 
начали атаку. К сожалению, авиации и артиллерии у нас было явно недостаточно, 
поэтому огневую систему противника не удалось подавить. Наступающие дивизии 
были встречены очень плотным огнем, яростными контратаками, но это не 
остановило их. Они продолжали наступление. Порадовал 5й кавалерийский корпус 
генерала Ф. В. Камкова, который на самом левом фланге медленно, но настойчиво 
теснил противника к Днепру. Наибольших успехов достигли в этот день части 34й 
кавалерийской дивизии полковника А. А. Гречко.
      Мы спешили ликвидировать вражеский плацдарм, понимая, что этим облегчим 
положение всего фронта: тогда удар танковой группы Гудериана, не поддержанный с 

юга, будет не так опасен. К сожалению, ударная группа 38й армии, отбивая 
непрерывные контратаки фашистских войск и неся большие потери от вражеской 
авиации, продвигалась все медленнее. Нужно было максимально усилить нажим. Все 
представители командования фронта находились в наступавших войсках. Утром 12 
сентября я снова направился в дивизию Пухова. До его командного пункта добрался 

с большим трудом: вражеская авиация не давала никакой возможности ехать по 
открытой безлесной местности. Пришлось машину оставить в укрытии. Мы не раз