укладывалось в голове этого человека, недавно служившего в польской панской 
армии. Пришлось пояснить, что шофер не родня мне. Но все мы служим общему делу 
и не случайно зовем друг друга товарищами. Офицеры и солдаты у нас вчерашние 
рабочие и крестьяне, у них одни интересы, поэтому они в равной степени уважают 
друг друга.
      — А дисциплина? — не выдержал вчерашний солдат.
      — И дисциплина держится на этом уважении и высокой сознательности каждого.


      Все слушали с большим вниманием. И особенно — младший сын хозяина. 
Оказывается, его скоро должны призвать на военную службу. Со страхом ждал он 
этого дня — старший брат так много рассказывал о бесчеловечных порядках в 
панской армии. Сейчас парень повеселел. Засыпал нас вопросами о жизни 
красноармейцев.
      — Неужели каждый может стать командиром?
      — Каждый. Надо только служить хорошо и учиться старательно.
      Затронули и повседневные житейские дела. Старик рассказал, что хлеб 
насущный дается им нелегко. Пасут овец и коз на горных пастбищах. Хлеба своего 
не хватает: с клочков каменистой земли, которые они засевают, собирают всего 
тричетыре центнера с гектара. Долгие годы не удавалось освободиться от 
помещичьей кабалы. Лучшие пастбища и пашни находились в руках помещиков и 
сельских богатеев. Только после воссоединения с Советской Украиной вздохнули 
полной грудью. Кончилась власть панов, все богатства земли стали достоянием 
трудового народа.
      — Теперь жить можно, пан командир! — удовлетворенно заключил старик.
      Ужокский перевал, по которому проходит шоссе Самбор — Ужгород, расположен 

на сравнительно небольшой высоте ( 889 метров над уровнем моря). Встретил он 
нас пронизывающим ветром и мокрым снегом. Буран мешал рекогносцировке. 
Окрестность просматривалась лишь в короткие минуты просветления. Горы здесь из 
песчаника. Глинистых сланцев, мергеля и других легкоразрушаемых пород. Этим 
объяснялись мягкие очертания возвышенностей и обилие глубоких теснин, 
прорезанных вешними водами и небольшими ручьями. У одного кристально чистого 
шумного ручейка присели отдохнуть. Не сразу мы разобрались, что сидим у 
колыбели крупной реки Сан.
      Вечером на перевал поднялась голова экспериментальной колонны. Первыми 
преодолели подъем автомашины. Несколько позже — танки. Еще позднее — тракторы с 

артиллерийскими орудиями. Гужевого транспорта мы не дождались — встретились с 
ним, уже спускаясь с перевала. Кони с трудом взбирались по крутой дороге. 
Приходилось часто останавливаться, чтобы дать им передышку. В общем колонна 
двигалась очень медленно. Было ясно, что тяжелые, малоподвижные, не 
приспособленные к действиям в горах стрелковые дивизии в этом районе необходимо 

как можно быстрее переформировать в облегченные горнострелковые соединения.
      В канун праздника Великого Октября мы возвратились наконец в Станислав. Я 

составил подробный отчет о поездке, отметил отдельные недостатки, положительно 
отозвался о боевой выучке частей, горячо настаивал на скорейшем 
переформировании ряда стрелковых дивизий нашей армии в горнострелковые. 
Вспоминаю сейчас об этом с горечью: с началом войны нашим горнострелковым 
дивизиям пришлось сражаться на равнине. Труд по их переформированию был 
затрачен впустую…
      Первое в мире государство рабочих и крестьян существовало уже 23 года. 
Когдато враги предрекали, что оно не продержится и нескольких недель. История 
посмеялась над горепророками. Советское государство здравствовало и крепло, 
стало одной из самых могущественных держав мира. Весь трудовой люд земли, все 
народы, изнывавшие под гнетом капитала, смотрели на Страну Советов с любовью и 
надеждой; Фашисты — с ненавистью и затаенным страхом. Мы знали, что они не 
оставят нас в покое, что нам еще придется драться с ними не на жизнь, а на 
смерть. Чувствовали, что грозный час испытаний приближается. Но мы верили в 
несокрушимость нашего общественного строя и смело смотрели в будущее.
      7 ноября не узнать было Станислава. Как уже говорилось, при первом 
знакомстве он показался мне захолустным, обывательским. И вдруг я увидел его 
другим. Улицы заполнились ликующим народом. Сплоченными колоннами проходили 
рабочие. Их оказалось много: промышленность города быстро развивалась. Дружные 
песни лились над людским морем. Советские песни. Всего год минул, как область 
влилась в Советскую Украину, а перемены разительные. Новая жизнь сплачивала, 
поднимала людей. Радовалось сердце: мы и здесь в родной семье.
      В декабре 96я горнострелковая дивизия нашей армии совершала марш на 
новое место своей дислокации — к границе с Румынией. Командовал дивизией 
известный кавалерийский генерал Павел Алексеевич Белов. Генерал Парусинов 
приказал мне выехать для контроля за маршем. К тому времени выпал обильный снег,

 резко похолодало. Все это затрудняло переход.
      Авангард дивизии я нагнал ночью в районе Ланчина. Марш осуществлялся, как 

в боевой обстановке. Колонны двигались с организованным по всем правилам 
походным охранением, готовые в любой момент вступить во встречный бой. По 
маршруту в заранее намеченных пунктах были расставлены зенитные пулеметные и