— Пуля — дура, говорил Суворов. Не всякая в лоб… Низко пронеслись наши 
штурмовики, сбрасывая бомбы и поливая фашистов пулеметным огнем. Затевахин 
надел каску и кивнул стоявшему рядом начальнику своего штаба:
      — Давай сигнал!
      Взлетели три красные ракеты. Командир десантников выпрыгнул из окопа. Не 
оглядываясь, он с автоматом в руках бросился вперед. Словно изпод земли 
поднялись бойцы и командиры с голубыми петлицами. Они опередили полковника, 
стараясь загородить его своими телами от вражеских пуль. Бросок был настолько 
стремительным, что немцы не успели организовать огонь. Наши бойцы уже пустили в 

ход штыки. Гитлеровцы показали спину. Десантники неотступно преследовали их. Но 

из следующей линии окопов по ним ударили очереди пулеметов и автоматов. 
Батальоны Затевахина залегли. Дав передохнуть бойцам, полковник снова поднял их.

 И опять они погнали врага.
      Так было во всей полосе сражения. Снова и снова командиры и 
политработники поднимали людей в контратаки. И опять мы потеряли многих своих 
боевых друзей. Пал смертью храбрых начальник штаба 3го воздушнодесантного 
корпуса, умница и обаятельнейший человек, подполковник Александр Филимонович 
Коссенюк. «Наш Саша» — так его любовно называли многочисленные друзья.
      Еще накануне войны познакомился я с Александром Филимоновичем, часто 
встречался и разговаривал с ним по телефону во время боев под Киевом. Крепко 
подружился с ним, как и все, кто хоть раз сталкивался с нашим веселым и 
отзывчивым Сашей. И вот его не стало…
      Смертью героя погиб военком 2й воздушнодесантной бригады батальонный 
комиссар Дмитрий Иванович Климов.
      В разгар контратаки под ВитойЛитовской был ранен командир прославленного 

сводного отряда генералмайор Матыкин. Бойцы на руках вынесли генерала с поля 
боя и доставили в медпункт. Узнав о ранении своего любимого командира, бойцы 
группы с удвоенной яростью контратаковали врага.
      Противник прорвался в пригороды Киева — Мышеловку и Совки, захватил 
Голосеевский лес и сельхозинститут, вышел на высоты, с которых просматривалась 
южная часть города. Весть об этом встревожила Ставку. И. В. Сталин вызвал 
командующего фронтом к прямому проводу. Все происходило в моем присутствии. 
Кирпонос читал ленту и все больше хмурился.
      «До нас, — выстукивал аппарат, — дошли сведения, что фронт решил с легким 

сердцем сдать Киев врагу, якобы ввиду недостатка частей, способных отстоять 
Киев. Верно ли это?»
      Недоумевающе пожав плечами, Кирпонос велел радистке передать:
      «Вам доложили неверно. Мы будем держать его. Однако резервов у нас на 
этом направлении нет».
      Верховный Главнокомандующий посоветовал высвободить резервы за счет армии 

генерала Костенко. (Бедная 26я армия! Еще долгое время, больше месяца, Ставка 
будет уповать на ее малочисленные дивизии как на неисчерпаемый резерв!)
      Повидимому, убедившись, что командующий фронтом глубоко осознал все 
значение удержания Киева для исхода сражения за Левобережную Украину, Сталин 
закончил разговор уже в более мягком тоне: «Комитет Обороны и Ставка очень 
просят вас принять все возможные и невозможные меры для защиты Киева».
      Кирпонос, взволнованный этим разговором, был полон решимости немедленно и 

любой ценой отбросить немцев от Киева. К счастью, к этому времени к нам прибыла 

5я воздушнодесантная бригада под командованием Героя Советского Союза А. И. 
Родимцева.
      Имя полковника Александра Ильича Родимцева к началу войны было уже широко 

известно в военных кругах. Он доблестно воевал в Испании, обладал большим 
боевым опытом. (Впоследствии Александр Ильич не раз прославится в крупнейших 
сражениях, станет генералом, дважды Героем Советского Союза).
      Командующий фронтом приказал с ходу ввести бригаду Родимцева в бой на 
участке вражеского прорыва. На следующий день десантники во взаимодействии с 
частями стрелковых дивизий с исключительным ожесточением контратаковали 
противника. Под руководством своего храброго и искусного командира бригада 
сразу же добилась заметного успеха.
      В районе Совок нашим контратакующим частям неоценимую помощь оказали две 
артиллерийские батареи, которые начальник артиллерии Киевского укрепрайона 
майор Павел Андреевич Сердюк, не терявший присущего ему хладнокровия в самых 
опасных ситуациях, снял с другого участка и лично привел сюда. Артиллеристы 
тщательно замаскировали свои орудия и прямой наводкой расстреляли прорвавшегося 

врага, заставили его отступить.
      К концу дня 9 августа сражение за Киев достигло апогея. Враг хотя и 
бесновался еще, но чувствовалось, что он надломлен, теряет веру в свои силы. Об 

этом свидетельствовало хотя бы то, что фашисты все чаще шли в атаку пьяные.
      По призыву городской партийной организации новые тысячи киевлян пополняли