— Так що рекогносцировка проведена: я самолично побував там и пошукав, 
что к чему.
      Поблагодарив полковника, я последовал за Довбуном.
      На другой день я со своими спутниками отправился в 1й полк дивизии. 
Командовал им полковник Коротков, моложавый, подтянутый. Он подробно рассказал 
мне о состоянии части, охарактеризовал командный состав. Командиры 
подразделений, в том числе и командиры батальонов, были в подавляющем 
большинстве молодыми не только по возрасту, но и по опыту работы.
      Обходим военный городок. Он был построен во времена лоскутной 
АвстроВенгерской империи. Содержится хорошо. В казармах и во дворе строгая 
чистота. И это несмотря на тесноту: койки в помещениях стоят в два яруса, 
нельзя даже выделить уголка, где красноармеец мог бы без помех побриться, 
привести себя в порядок. Погладить обмундирование. И всетаки все одеты 
безупречно, даже щеголевато.
      Пообедать нас пригласили в командирскую столовую. Но я предложил поесть 
вместе с бойцами. Полковник охотно согласился. Красноармейская столовая — 
просторное светлое помещение с высоким потолком — выглядела очень уютно. 
Чувствовалось, что командир здесь частый гость: его появлению никто не удивился.

 Судя по тому, как дружно красноармейцы работали ложками, я понял, что на 
качество пищи жалоб здесь не услышишь. И действительно, обед оказался сытным и 
вкусным.
      Тогда же мы побывали на тактических занятиях в одном из батальонов. 
Моросил мелкий дождь, было холодно и слякотно. Но видно было, что бойцы 
привыкли действовать в любую погоду. Можно подумать, что на учебном поле идет 
настоящий бой. То тут, то там в небо вздымались клубы дыма от взрывов, слышался 

яростный треск стрельбы, заглушаемый мощными волнами «ура». Даже меня, не 
новичка в военном деле, порадовало спокойствие, с которым пехота поджидала 
несущиеся на полном ходу ревущие танки (полк проводил учения совместно с 
подразделениями 8го мехкорпуса). Стрелки, укрывшись в окопах, пропускали над 
собой грозные машины, а потом метко забрасывали их связками учебных гранат. 
Молодцы! Кому приходилось испытывать такое: глохнуть от лязга гусениц над самой 

головой, вдыхать гарь выхлопных газов и чувствовать, как тебя засыпает комьями 
грязи, тот знает, что это нелегкий экзамен.
      Не на этих ли учебных полях ковали свою будущую громкую славу солдаты 
99й стрелковой дивизии, солдаты, о стойкости которых летом 1941 года сложат 
легенды?!
      Такое же отрадное впечатление оставили у нас и другие полки. Да, у людей 
этой дивизии было чему поучиться.
      По пути в 72ю дивизию я решил проехать вдоль реки Сан, по которой 
пролегала государственная граница. Быстрая извилистая река глубоко рассекает 
восточные склоны Карпат. Долина ее севернее Перемышля довольно широкая, местами 

достигает двух километров, но дальше становится все уже, стены ущелья все круче.

 До города Санок река довольно глубока, а выше по течению ее почти повсюду 
можно перейти вброд.
      Наша машина, натужно урча, петляет по горной дороге. На подъемах она 
отчаянно буксует. Подталкиваем ее плечом, уклоняясь от ошметков грязи, летящих 
изпод колес. Вот когда мы порадовались предусмотрительности нашего 
хозяйственного шофера: захваченный им комплект «подручных средств» выручал нас 
даже тогда, когда уже казалось, что нашей многострадальной машине не выбраться…
      Ехали долго. Останавливались, проводили рекогносцировку, снова трогались. 

До Добромиля добрались поздно вечером. В густой пелене осенней мелкой мороси с 
трудом разыскали штаб. Дежурный хотел немедленно доложить начальству о нашем 
прибытии, но я запротестовал и попросил устроить нас на ночлег.
      — Пожалуйста, — согласился офицер. — У нас имеется своя небольшая 
гостиница. Правда, весьма скромная…
      Небольшой украинский городок уже спал. Не сразу мы разбудили и заведующую 

гостиницей. Протирая глава и сладко позевывая, пожилая толстушка зачастила:
      — Да звидкиля вас принесло в таку поздню годину? В гостинице — обычной 
деревенской хатке — было довольно холодно. Уже успевший откудато узнать имя 
хозяйки, наш водитель изощрялся в галантности.
      — Пани Гапка, будьте таки добреньки, затопите печку в комнате пана 
полковника и согрейте кипяточку.
      Трудно сказать, что больше подействовало на величественную хозяйку 
маленькой гостиницы — титул ли «пан полковник», обходительность ли нашего 
шофера, но она подобрела и проявила к нам подлинное украинское гостеприимство. 
В обеих каменных печурках, громко потрескивая, запылали лучинки, на которые 
хозяйка накладывала угольные брикетики, принесенные со двора Довбуном. Вскоре 
появился и горячий ужин, быстро и умело приготовленный хозяйкой из наших 
дорожных припасов. Так что маленькая гостиница показалась нам совсем уютной. К 
тому же, уложив нас, хозяйка собрала нашу промокшую одежду, чтобы высушить и 
отутюжить ее.
      Утром меня пригласили к командиру дивизии. Генерал Павел Ивлиянович 
Абрамидзе — среднего роста, красиво сложенный, помолодому стремительный —