проводило научные собрания и лекции, где большей частью темой обсуждения была 
японская история. И я в той или иной степени поддерживал контакты и обменивался 
мнениями с немцами, проявлявшими интерес к этим проблемам.

Вскоре после моего прибытия в Японию для меня были сделаны переводы различных 
работ по истории Японии. У меня дома было очень много таких рукописей. Кроме 
того, для меня регулярно готовились выдержки из ряда японских журналов. 
Благодаря такому способу я мог детально изучать материалы по аграрному вопросу, 
появляющиеся в японских книгах и журналах.


Другие методы исследований

Мое изучение Японии основывалось не только на материалах, появлявшихся в книгах 
и журналах. Прежде всего я должен упомянуть мои встречи с Одзаки и Мияги. Эти 
встречи были не только обменом сведениями или простым обсуждением информации. 
Когда разговор касался каких-либо конкретных проблем в других странах, например 
в Китае, я менял тему разговора, распространял его и на историю и 
общественно-политическую ситуацию в Японии. Познания, которыми обладал Одзаки в 
области японской и иностранной политики, были чрезвычайно широки, и мои встречи 
с ним в этом смысле были очень ценными. Благодаря этим двум моим друзьям и 
сотрудникам я смог ясно понять специфическую роль японской армии в управлении 
государством, а также статус Совета старейшин «Гэнро» как советников императора,
 трудно объяснимый с юридической точки зрения. От них я узнал о доминирующей 
роли в средние века Вако и их влияний в периоды Хидэёси и Токугава. Однако 
благодаря им я не столько узнавал те или иные факты и исторические аналогии, 
сколько получал возможность достичь полного представления о предмете 
исследования и всестороннего его понимания. Так было в случае, когда я особо 
глубоко изучал инцидент 26 февраля и аграрный вопрос. По этим двум проблемам их 
частые советы и оценки были очень содержательны. Более того, думаю, что без 
Мияги я никогда не смог бы настолько, как сейчас, понять японское искусство. Мы 
часто встречались на выставках и в музеях, и не было ничего необычного, когда 
наши дискуссии по разведывательной или политической тематике отодвигались в 
сторону беседами о японском и китайском искусстве. Я делал все возможное, 
стараясь глубоко разобраться в важных проблемах, с которыми сталкивается Япония.
 Поэтому встречи с Одзаки и Мияги составляли важную часть моих исследований.

Частые встречи с послом Оттом и двумя-тремя сотрудниками посольства я также 
использовал для своего образования в области политики. Мы обсуждали текущую 
ситуацию, и это было очень важным при рассмотрении общей политической 
обстановки и выработке соответствующих выводов и при сравнении с предыдущими 
событиями. Посол Отт был проницательным, способным дипломатом, а его помощник 
Мархталер истолковывал текущие события, опираясь на историю и литературу. Из 
бесед с ними я нередко получал полезные идеи для своих исследований. В 
последнее время я часто встречался с посланником Кортом, который хорошо знал 
обстановку в Европе и вообще имел прекрасное образование, что и порождало мой 
живой интерес к разговорам и спорам с ним. В результате мне вздумалось еще раз 
изучить историю Европы, Америки и Азии.

В заключение я должен сказать, что и мои собственные многочисленные поездки, 
возможно, в какой-то мере также пригодились для исследования Восточной Азии. В 
последнее время из-за полицейских ограничений поездки стали совершенно 
невозможными, но ранее, примерно в 1938 – 1939 годах, путешествовать по Японии 
можно было сравнительно просто, поэтому я часто выезжал, но не для обычного 
осмотра мест, а для обследования важных городов и районов. Однако целью моих 
поездок была не разведывательная деятельность, а стремление узнать землю и ее 
народ. Я хотел к тому же сильнее развить в себе способность непосредственного 
восприятия как базу для изучения истории и экономики. Таким образом, я 
спланировал поездку на побережье Японского моря и объездил районы от Ниигата на 
запад. Кроме того, я часто посещал Нара и Киото, подробно осмотрел полуостров 
Кии. Через Кобе, Осаку, побережье внутреннего Японского моря, Сикоку я совершил 
турне по побережью острова Кюсю вплоть до Кагосимы. По воскресеньям я часто 
путешествовал пешком и попутным транспортом из Токио до Атами и западнее. Целью 
таких пеших походов было выяснение положения с урожаем риса в разных местах в 
различное время года. Результаты обследования были важны для моей работы в 
газете «Франкфуртер цайтунг» и журнале «Геополитик».

Я никогда не ездил вместе с кем-либо из членов моей разведывательной группы, 
так как считал, что это сопряжено с большим риском. Единственным исключением 
была встреча с Одзаки в Нара с определенной целью, но она была очень 
кратковременной.


Практическая ценность моих исследований

Получение новых знаний о местах, в которых я бывал, всегда было моей 
потребностью и доставляло мне удовольствие. Это особенно касалось Японии и 
Китая. Но я никогда не рассматривал эти исследования как средство для 
достижения других целей. Если бы я жил в мирных общественных и политических 
условиях, я, вероятно, стал бы ученым, но, несомненно, не стал бы разведчиком.