ПОЯСНЕНИЯ О МОИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ С РАЗЛИЧНЫМИ ГРУППАМИ


Моя группа, за исключением чисто служебных связей с группами Джимма и 
Харбинской, не имела отношений с любыми другими группами. Поскольку я прибыл в 
Шанхай как преемник Джимма, у меня были, естественно, контакты с ним. 
Харбинская группа выполняла роль почтового ящика между Москвой и мной, но 
помимо этого никаких других связей не было. Иногда мы выпивали вместе с членами 
группы Тео – Фельдмана и беседовали о повседневных проблемах, но по работе 
отношений совершенно не было. Характер нашей работы был совершенно различным. 
Более того, указаниями из Москвы запрещалось смешивать наши служебные функции. 
Такими же были и мои отношения с Герхардом. Он был моим другом с 1921 года, 
когда мы присоединились к коммунистическому движению в Германии, и часто ходили 
друг к другу, когда оба были в Москве. Поэтому нет ничего удивительного в том, 
что в Шанхае мы возобновили наше знакомство. Как я уже говорил раньше, мы 
встречались очень редко. К тому же совершенно не были связаны по работе. С КПК 
я лично не вступал ни в какие близкие отношения, – это было запрещено Москвой. 
Мне и с Герхардом встречаться запрещалось Москвой. Но когда я позже доложил в 
Москву о моих связях с Герхардом, в Центре совершенно не обратили на это 
внимания. Итак, я утверждаю, что поскольку задачи, которые выполняли моя группа 
и группа Герхарда, были различными, они никогда не пересекались по работе.




РАЗДЕЛ ВТОРОЙ





Глава I

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МОЕЙ ГРУППЫ В ЯПОНИИ





МЕТОДЫ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МОЕЙ ГРУППЫ В ЯПОНИИ



Распределение обязанностей и сбор материалов

Вопрос распределения функций по сбору информации и разведывательных сведений, 
естественно, определялся людьми, составлявшими мою группу. Клаузен был целиком 
занят выполнением чисто технических задач и поэтому фактически не имел 
возможности участвовать в сборе информации и сведений. Одзаки добывал главным 
образом политическую и экономическую информации. Мияги собирал материалы по 
экономике и военным проблемам и, кроме того, отвечал за перевод всех документов 
с японского языка. Вукелич получал информацию в основном от иностранных 
корреспондентов и знакомых французов, а также занимался фотографированием и 
другой технической работой. Сам я добывал информацию от иностранцев, главным 
образом от немцев.

Вообще члены группы знали о нашей работе только то, что я сам им рассказывал и 
только о тех специальных заданиях, которые я им непосредственно давал. В то же 
время, когда кто-то из моих сотрудников приходил ко мне, мы вместе обсуждали 
проблемы, которые представляли интерес для него или казались ему важными. 
Поэтому не только Одзаки, но также Мияги и Вукелич должны были добывать всю 
возможную информацию по политическим и экономическим вопросам, а Одзаки должен 
был делать то же самое в отношении военной информации. При распределении 
заданий я намеренно поступал гибко, стремясь получать информацию по возможности 
из самых широких областей. В случае с Мияги, например, для меня самым важным 
было, чтобы он, уйдя с головой в политические и экономические вопросы, не 
забывал о военной информации. В принципе каждый член группы все свои усилия 
сосредоточивал на поставленной разведывательной задаче, однако я сохранил за 
собой право в случае необходимости вносить в это правило некоторые изменения. 
Разумеется, я старался насколько возможно не менять правил, однако время от 
времени прибегал к коррективам.

В некоторых особых случаях, не придерживаясь персонального распределения задач, 
я всех членов группы нацеливал на ту или иную специальную проблему. Вот 
несколько подобных примеров.

Когда произошел известный инцидент 26 февраля 1936 года[39 - Инцидент 26