КРАТКОЕ РЕЗЮМЕ


Как уже отмечалось выше, наша (моя и членов моей группы) деятельность в Японии 
свидетельствует о смещении центра тяжести в коммунистическом движении. Нашей 
работой мы непосредственным образом содействовали процветанию будущего 
Советского Союза (здесь нет необходимости судить о том, в какой мере мы 
способствовали этому). Косвенным образом мы способствовали мировой революции. 
По крайней мере, мы в это верили. И в этом смысле мы работали не только в 
интересах Советскою Союза, но и в интересах мировой коммунистической революции.




Глава III

ДАЛЬНИЙ ВОСТОК КАК АРЕНА МОЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ





ПОДРОБНОСТИ МОЕГО ОТЪЕЗДА НА ДАЛЬНИЙ ВОСТОК


С изменением характера моей работы, короче говоря, с переходом от деятельности 
в интересах Коминтерна к широкой разведдеятельности в настоящее время в 
интересах Советской коммунистической партии и четвертого управления Красной 
армии произошли и другие перемены. Меня спросили, предпочитаю ли я вернуться в 
Европу и использовать там накопленный опыт, работая с новыми людьми, 
нуждающимися в моем опыте, или, если позволят обстоятельства, поехать на 
Дальний Восток. И я в качестве арены моей деятельности выбрал Дальний Восток. 
Московские инстанции остались очень довольны моим решением.

Почему я сделал отмеченный выше выбор? И почему этот выбор был одобрен? Если 
сказать коротко, то суть в следующем. До 1920-х годов арена деятельности, в 
которой были заинтересованы революционное рабочее движение и политика 
Советского Союза, ограничивалась Европой и частично Америкой. На Дальний Восток 
не обращалось большого внимания. Однако с началом революции в Китае Коминтерн и 
Советский Союз стали обращать свои взоры к этому новому региону. Тем не менее 
опытные и способные кадры в большей или меньшей мере проявляли интерес к Европе 
и Америке. И только немногие политические наблюдатели почувствовали, что 
революция в Китае и последовавшее затем продвижение Японии в Маньчжурию 
являются важными мировыми событиями, обладающими большой силой воздействия. 
Больше того, весьма мало было таких людей, кто решился бы посвятить Дальнему 
Востоку все свои силы. Я решил заняться этим делом по двум причинам. Во-первых, 
потому, что это отвечало моему темпераменту. И, во-вторых, потому, что у меня 
появился большой интерес к новой и очень сложной политической ситуации на 
Востоке. Вместе с небольшой группой других я исходил из следующих 
предположений:

– большие перемены в революционном рабочем движении и внешней политике 
Советского Союза неизбежно скажутся теперь на новой арене действий – Дальнем 
Востоке;

– проблема обеспечения собственной безопасности, стоящая перед Советским Союзом 
в связи с возможностью внешних осложнений и нападений извне, должна быть 
изучена и пересмотрена в соответствии с новой ролью, которую играет Дальний 
Восток;

– и, наконец, ситуация на Дальнем Востоке непременно и существенным образом 
скажется на великих державах в Европе и в Америке и может привести к коренным 
изменениям существующего баланса сил. Справедливость таких предположений 
отчетливо подтвердилась ходом событий нескольких последующих месяцев. Это, 
разумеется, в то время было только моим личным мнением, скорее предположением, 
однако я считал, что это – достаточное основание для перемещения сферы моей 
собственной деятельности в Восточную Азию. Таким образом, я осуществил 
одновременно две перемены. Во-первых, свою деятельность в Коминтерне заменил на 
деятельность в интересах Советского Союза. Это явилось весьма важным событием 
для меня лично (вместе с тем это свидетельство важного сдвига в 
коммунистическом движении). И, во-вторых, произошли большие перемены в арене 
моей деятельности: из Европы она переместилась на Дальний Восток. Получив 
предписание, я в январе или феврале 1929 г. выехал в Китай. Там я приступил к 
новой и разнообразной разведдеятельности.