Паскуале Эспозито не понимал, что Кертнер отрекается от него ради облегчения 
его участи, пытается выгородить его из этого дела, и разобиделся - Кертнер 
сторонится его, как прокаженного! 

Паскуале дрожал от нервного озноба, плакал от обиды, от стыда, от отвращения к 
самому себе, а Кертнер наивно полагал, что Паскуале одержим только страхом. И в 
минуты очной ставки Кертнер не хотел думать, что Паскуале привезли к воротам 
фабрики "Мотта" в полицейском автомобиле, что он явился в тратторию в роли 
провокатора. 

Но самая большая неожиданность и самое большое огорчение ждали Кертнера на 
следующий день, ему устроили очную ставку с Гри-Гри. 

Кертнер и не подозревал, что Гри-Гри арестован. Где и когда это произошло? 
Откуда Гри-Гри привезли в Турин? И как хорошо, что уже много месяцев никто и 
нигде не мог видеть Кертнера в обществе сухопарого, неторопливого, молчаливого 
Гри-Гри. 

И, сидя перед столом следователя, Этьен мысленно благословил Старика за то, что 
тот приучил его к сверхосторожности, когда дело касалось связи с товарищами из 
Советской России. Как ни велико было искушение, как ни велика бывала нужда, 
Кертнер никогда не встречался с Гри-Гри по делам, связанным с приемкой 
продукции, изготовляемой по заказу советских импортных фирм. Приезды Гри-Гри в 
Милан были тем более естественны, что там находилось советское торгпредство, 
там работала жена. 

Откуда у ОВРА могут взяться улики против Кертнера и Гри-Гри, если ни встреч 
между ними, ни переписки не было в природе?! 

Кертнер не растерялся, когда оказался лицом к лицу с милым его сердцу Гри-Гри. 
Горькая неожиданность для обоих! 

Оба чувствовали на себе испытующие, пронизывающие взгляды следователя, но лица 
их выражали только недоумение. 

В ходе следствия Кертнер сочинил версию, по которой некоторыми секретными 
чертежами интересовался какой-то сотрудник консульства какого-то славянского 
государства. У него с Кертнером было два деловых свидания. Этьен так искусно 
разработал эту версию, что даже проницательный и дошлый следователь поверил ему.
 Жаль, очень жаль, что Кертнер не знает ни подданства, ни фамилии 
подозрительного славянина, который предпочел воздержаться от вручения своей 
визитной карточки. Адрес консульства не сообщил и притом с одинаковой свободой 
говорил и по-сербски, и по-чешски. И вот кому-то из влиятельных сотрудников 
ОВРА, кажется, самому доктору Де Лео, пришла в голову мысль, что Гри-Гри и есть 
тот самый славянин, с которым дважды встречался Кертнер. 

На очной ставке Кертнер категорически опроверг предположения доктора Де Лео. 
Безупречно сыграл роль постороннего и Гри-Гри. 

- Тот был лысоват, с небольшим брюшком, - разочарованно процедил Кертнер. - А 
этот - вы сами видите... 

Гри-Гри оставалось только недоуменно пожимать плечами: он долговяз, волосы у 
него подстрижены ежиком. 

- Вы убеждены, что это не тот славянин? Может, вы его не узнали? 

- Как же я, синьор комиссар, мог бы не узнать человека, который испортил мою 
деловую карьеру, запятнал мою репутацию и причинил столько страданий? Ну зачем 
бы я стал щадить того славянина, ограждать его от наказания и затруднять 
следствие? Совсем не в моих интересах!.. И как он ловко меня обманул! - Кертнер 
изобразил возмущение. - Можете поверить - не так-то легко обмануть опытною 
дельца, к каким я имею смелость себя относить. 

Кертнер полагал, что следователя не устроит одна очная ставка с Гри-Гри и что 
им предстоят еще встречи. 

Но назавтра вообще не вызвали на допрос, а послезавтра Кертнеру стало известно, 
что уже сочиняют следственное заключение. 

ОВРА не решилась долго держать у себя советского работника без серьезных 
оснований, и Гри-Гри освободили за отсутствием улик. 

44 

Как только поезд отошел от венского вокзала, к Скарбеку вернулось умение хорошо 
разговаривать по-немецки. 

Агент в белом кашне испарился, но от Скарбека не ускользнуло, что его тучный, 
лысый коллега ехал до чешской границы.