коротким броском перебегаем в соседний овраг (это место простреливается
снайперами, и каждый день здесь появляются новые трупы). Оврагом доходим до
нашей передовой. По окопу продвигаемся до самого конца и спускаемся к ручью.
Вдоль него, за зарослями ивняка, движемся к речке, разделяющей нейтральную
полосу.
   Берег реки почти весь усеян трупами наших солдат. Все они почему-то
азербайджанцы. Видимо, рано утром их часть сконцентрировалась здесь для
атаки, но промедлила и попала под сильный огонь с противоположного высокого
берега. Через день-два этим же путем должен будет идти и наш батальон.
Поэтому выявить немецкие огневые точки, конечно, необходимо. Вот только
жаль, что ценою кого-то из нас.
   Место нам знакомо. Мы несколько раз в предрассветные часы ходили здесь,
рассматривая содержимое полевых сумок убитых. Но однажды снайперский выстрел
раздробил автомат на животе помкомвзвода Клочкова. С тех пор мы обходим это
место. Сейчас мы тоже обошли этот участок стороной и по короткой ложбине
пошли к реке.
   Не доходя метров десяти до берега, сели, и капитан произнес короткую
речь:
   - Объясняю задачу. По моей команде форсируете реку. Немцы открывают
огонь. Я засекаю огневые точки.
   Капитан достал планшет, вытащил карту и карандаш и скомандовал:
   - Вперед!
   Что будет дальше я представил себе четко. Хотя мне было 18 лет, я уже
месяц воевал в разведвзводе и был опытным бойцом. Сначала ребята будут
тянуть время. Один станет перематывать обмотку. Нельзя же бежать в атаку с
болтающейся обмоткой! Другой начнет поправлять патрон в диске автомата.
Третий - подтягивать ремень и плотнее натягивать ушанку. Новички, глядя на
старших товарищей, тоже найдут неотложные дела, чтобы оттянуть роковую
минуту. Глядя на это, капитан повторит команду, сопровождая ее матом, и
взвод побежит к реке. Пока мы будем ее форсировать, по нам будут бить из
винтовок и пулеметов. И для кого-то из нас это будет последняя купель.
   Итак, была отдана команда "вперед!". Не дожидаясь повторения, я вскочил
и один помчался к реке. Краем глаза засек недоуменные взгляды сидящих ребят.
Но я уже влетел в воду и что было сил понесся вперед. До немецкого берега,
густо заросшего ивняком, было метров пятьдесят. Все время сверлила мысль,
что вот-вот справа с холма в меня ударит пуля. Бежать было трудно. Вода
доходила до пояса и казалась очень плотной. Шинель болталась между колен,
тормозя бег. Галька выскальзывала из-под ног. Холода я не замечал, хотя дело
было в декабре. Но противоположный берег приближался, река становилась
мельче, и вот я уже невредимый плюхаюсь на берег между двух корней.
Оглядываюсь назад. Ребята входят в воду. Справа застрочил пулемет...
   Вечером везучий Клочков, опять оставшийся в живых, выхлопотал у
старшины две фляги спирта. Каждый получил двойную порцию. (В нашей части
было принято давать спиртное не до, а после атаки - оставшимся в живых
доставалось больше.) Перед первой помянули уплывших по реке. После второй я
задумался: "А честно ли я поступил, когда бросился первым, не дожидавшись
остальных? Ведь я был уверен, что немцы не сидят, прильнув к прицелам, и что
я скорее всего успею проскочить. Вспомнились слова из каких-то старых
присяг: "Не пожалей живота своего". А я ведь пожалел".
   Через час меня вызвал комвзвода.
   - Тут нам выделили награды. Я решил представить тебя к медали "За
боевые заслуги".
   - Не надо, Вань, - сказал я, все еще мучаясь сомнениями. - Я ее не
заслужил.
   Иван взглянул на меня оценивающе и, решив, что я недоволен столь малой
наградой, произнес:
   - Ладно, дадим "За отвагу".
   Я продолжал отказываться.
   - Ну, больше я дать не могу. Орден выделили только один, и то для меня.
А медаль ты вполне заслужил. Капитан рассказал, что ты первым бросился в
атаку, и за тобой пошел взвод.
   - Ну, хорошо, - сказал я. А про себя подумал:
   - Пусть будет, как будет. Как решит судьба.
   Медаль я так и не получил.



КАК СТАНОВЯТСЯ ОПТИМИСТАМИ


   Сальские степи. Декабрь 1942. Очередной марш-бросок. Уже 10 часов
молотим и молотим ногами. Усталость овладела всем телом. Периодически кто-то
падает, через него переступают, идут дальше. Более сознательные прежде чем
упасть делают два шага до обочины и валятся там. Говорят, что сзади идет
машина и подбирает лежащих. Большой соблазн тоже отдаться во власть
усталости и свалиться. Гордость не позволяет.
   Давно выброшены противогазы и штыки, выбрасываем каски, освобождаемся
от всего, что хоть что-то весит, выбрасываем патроны и гранаты.
   Я расстался со своим штыком месяц назад, едва придя на фронт.
Расставание было драматическим... В училище благодаря быстрой реакции я