ограбил в Пятигорске эвакуированный туда Ростовский музей изобразительных 
искусств, присвоив полотна и скульптуры великих мастеров кисти и резца. Что 
касается Холлидта, то его армии мы уже били на Дону. Теперь предстояло 
встретиться с ними вновь. 

Приступая к разработке плана наступательной операции, мы с генералом армии 
Малиновским отлично сознавали, что войска встретят серьезное сопротивление. 
Предельно сжатые сроки подготовки операции обязывали нас считаться с уже 
сложившейся к тому времени группировкой войск на фронте. К моему приезду у 
Малиновского был проект решения. Его-то после рассмотрения мы и положили в 
основу дальнейшего обсуждения. В результате многочасовой работы, в которой 
приняли участие член военного совета генерал-лейтенант А. С. Желтов и 
руководящие работники штаба фронта, было принято окончательное решение нанести 
главный удар южнее города Изюм через Барвенково на Лозовую, Павлоград и 
Синельниково, используя в качестве исходного положения захваченные ранее 
плацдармы на западном берегу Северского Донца. К участию в операции 
привлекались армии: 6-я генерал-лейтенанта И. Т. Шлемина, 12-я генерал-майора А.
 И. Данилова, 8-я гвардейская генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова, 23-й танковый, 
1-й гвардейский механизированный и 1-й гвардейский кавалерийский корпуса, а 
также вся фронтовая авиация 17-й воздушной армии, которой командовал 
генерал-лейтенант В. А. Судец. Совместно с концентрическим ударом главных сил 
Южного фронта эти армии должны были отрезать донбасской группировке врага путь 
отхода на запад, к Нижнему Днепру. Правофланговую на этом фронте 46-ю армию 
генерал-майора В. В. Глаголева, занимавшую фронт южнее Харькова, мы 
намеревались вывести к началу операции в район Сватова, чтобы использовать ее в 
ходе операции под городом Сталине (Донецком) для завершения разгрома донбасской 
группировки противника. Но по требованию Ставки мы вынуждены были использовать 
ее вместе с войсками 1-й гвардейской армии генерал-полковника В. И. Кузнецова и 
во взаимодействии с войсками 57-й армии генерал-лейтенанта Н. А. Гагена 
(Степного фронта) для удара на Змиев, чтобы обеспечить фронту маневр по обходу 
Харькова с юга и юго-запада. 

8 августа принятое нами решение с указанием конкретных задач армиям, танковому, 
механизированному и кавалерийскому корпусам было направлено на рассмотрение 
Ставки. Одновременно я доложил общие соображения и об операции Южного фронта, 
согласовав их предварительно с комфронта генерал-полковником Ф. И. Толбухиным. 
В ходе операции для наступления с востока на Сталине (Донецк) имелось в виду 
привлечь 5-ю ударную, 2-ю гвардейскую и 28-ю армии, 2-й и 4-й гвардейский 
мехкорпуса, 4-й гвардейский кавкорпус и всю авиацию Южного фронта. Прорыв 
обороны врага намечалось осуществить к северу от селения Куйбышево в полосе 
10-12 км, обеспечив здесь плотность артогня не менее чем 120 стволов на 
километр. Удар намечалось нанести через Донецко-Амвросиевку и Старо-Бешево в 
обход города Сталине (Донецк) с юга, выходя навстречу Юго-Западному фронту. 
Учитывая слабый состав сил Южного фронта, я просил разрешить начать операцию 
здесь двумя сутками позже Юго-Западного фронта. 

В связи с тем, что мне казалось более целесообразным сосредоточить основное 
внимание в подготовительный к операции период на помощи командованию Южного 
фронта, я поручил Р. Я. Малиновскому взять всецело на себя работу по подготовке 
Юго-Западного фронта, а сам отправился на Южный фронт и в ночь на 9 августа был 
на фронтовом КП Ф. И. Толбухина, расположившемся в селении Грибоваха, 
неподалеку от города Шахты, а также от Краснодона, где в те дни стала 
раскрываться в деталях трагедия нашей подпольной организации "Молодая гвардия". 
В работе над планом операции принимали участие генерал-полковник Ф. И. Толбухин 
(это была первая его операция, которую он должен был проводить в роли 
комфронта) и хорошо известные мне начальник штаба фронта генерал-лейтенант С. С.
 Бирюзов и член военного совета генерал-лейтенант К. А. Гуров. Проблема, 
которая тогда занимала нас, заключалась в том, что предстояло прежде всего 
прорвать создававшийся гитлеровцами в течение длительного времени и очень 
сложный для нас так называемый "миусский фронт обороны". В результате 
обсуждения было признано наиболее целесообразно осуществить прорыв на самом 
предельно узком участке силами 5-й ударной армии генерал-лейтенанта В. Д. 
Цветаева и 2-й гвардейской армии Г. Ф. Захарова, создав здесь высокую плотность 
огня. В дальнейшем эти армии должны были развивать наступление на Волноваху и 
Пологи, проходя степными просторами, где когда-то буйствовали банды Махно. 51-я 
армия генерал-лейтенанта Я. К. Крейзера должна была одновременно прорывать 
фронт севернее на смежном участке в направлении на Снежное, Иловайск и Сталино 
(Донецк). 

В ночь на 10 августа Ставка ответила, что предложения о действиях фронтов Р. Я. 
Малиновского и Ф. И. Толбухина утверждаются. Разрешалось также в случае 
необходимости прибавить к намечаемым нами срокам наступления два дня. Мы с 
Толбухиным провели рекогносцировку на участках 5-й ударной и 2-й гвардейской 
армий с участием их командующих. В тот же день мой заместитель по Генштабу А. И.
 Антонов доложил мне по телефону, что командующему Центральным фронтом К. К. 
Рокоссовскому Ставка, исходя из ранее принятых и известных мне решений, дала 
указание подготовить и нанести удар на Унечу и отрезать брянскую группировку 
противника от Гомеля, содействуя Западному и Брянскому фронтам в разгроме ими 
брянско-рославльских сил противника.