"Сопротивление противника в результате успешных действий наших войск на 
Воронежском, правом крыле Юго-Западного, Донском и Северо-Кавказском фронтах 
сломлено. Оборона противника прорвана на широком фронте. Отсутствие глубоких 
резервов вынуждает врага вводить подходящие соединения разрозненно и с ходу. 
Образовалось много пустых мест и участков, которые прикрываются отдельными 
небольшими отрядами. Правое крыло Юго-Западного фронта нависло над Донбассом, а 
захват Батайска приведет к изоляции закавказской группировки противника. 
Наступила благоприятная обстановка для окружения и уничтожения по частям 
донбасской, закавказской и черноморской группировок противника". 

Ставка вновь, в который уже раз, подталкивала командование Южного фронта к 
более решительным действиям, а управление тремя танковыми и механизированными 
корпусами во фронте передала непосредственно командарму Р. Я. Малиновскому, со 
2 февраля возглавившему этот фронт. 

Обсуждая обстановку на юге и учитывая, что полный разгром группировки Паулюса 
является делом ближайших дней, Ставка Верховного Главнокомандования думала о 
дальнейшем использовании освобождающихся под Сталинградом войск Донского фронта.
 В конце января и начале февраля, после многократных переговоров Верховного 
Главнокомандующего с руководящими лицами в центре и на фронтах, созрело еще 
одно решение: помимо операций на юге, провести ряд крупных наступательных 
операций, связанных единым стратегическим замыслом и планом, с целью разгрома 
основных сил немецкой группы армий "Центр". Замыслом предусматривалось прежде 
всего Брянским и левым крылом Западного фронта разгромить 2-ю немецкую танковую 
армию в районе Орла, а затем, перебросив сюда войска бывшего Донского фронта и 
переименовав его в Центральный, ударом через Брянск на Смоленск развить 
наступление и выходом в тыл ржевско-вяземской группировке врага, во 
взаимодействии с войсками Калининского и Западного фронтов, решить намеченную 
задачу. Был разработан конкретный план, а в первых числах февраля Ставка дала 
соответствующим фронтам директивы. 

28 января, после решительного штурма, наши войска овладели железнодорожным 
узлом и городом Касторное, отрезав пути отхода немецко-фашистской группировке, 
находившейся восточнее. К моменту выхода в район Касторного оперативная 
обстановка для нас складывалась довольно благоприятно, так как в обороне врага 
на участке от железной дороги Касторное - Курск до Купянска образовалась 
примерно 300-километровая брешь, слабо прикрытая войсками. Правда, нам было 
известно, что враг в спешном порядке перебрасывает сюда значительные силы. В 
частности, из Западной Европы в район Харькова прибывал 2-й танковый корпус СС 
(танковые дивизии "Рейх", "Адольф Гитлер" и "Мертвая голова"). Передовые части 
корпуса были уже зафиксированы на реке Оскол. Это обстоятельство, безусловно, 
обязывало нас спешить с развитием наступления на Курск и Харьков. Но из-за 
невероятно тяжелых зимних условий завершение Воронежско-Касторненской операции 
несколько затянулось. Преследуя и уничтожая остатки вражеской группы "Зиберт", 
советские войска за 15 дней наступления продвинулись с боями на 130 км. В ходе 
операции были разгромлены основные силы 2-й немецкой армии, 3-й армейский 
корпус 2-й венгерской армии. 

2 февраля Воронежский фронт приступил к проведению Харьковской наступательной 
операции в условиях, когда войска его правого крыла еще продолжали вести бои, 
уничтожая остатки фашистской группировки в междуречье верховьев Сейма, Псела и 
Оскола, пытавшейся через Обоянь уйти на запад, к городу Сумы. При подготовке и 
проведении этой операции я уделил основное внимание оказанию помощи руководству 
и войскам на харьковском направлении, а А. И. Антонов на курском направлении, 
особенно 60-й армии, которая должна была нанести главный удар с востока на 
Курск, через Щигры. Общими усилиями, несмотря на исключительные трудности, нам 
удалось добиться того, что с первых же дней операции в ней приняли участие все 
основные намечавшиеся силы. Гитлеровцы не имели на курском и харьковском 
направлениях такого количества войск, чтобы оказать нам серьезное сопротивление,
 и принимали меры прежде всего к тому, чтобы прочно прикрыть пути подхода к 
Харькову и Белгороду с востока, от Валуек; направление же с севера, со стороны 
Старого Оскола и далее на Белгород и Сумы, было обеспечено ими слабее. По 
замыслу советского командования, который лег в основу операции, группировка 
войск в составе 3-й танковой армии П. С. Рыбалко, усиленной 6-м гвардейским 
кавкорпусом, от Валуек наносила удар на Великий Бурлук, Печенеги, Чугуев, 
Мерефу, обходя Харьков с юга и юго-запада. Городом танковые соединения должны 
были овладеть с ходу. Другая группировка в составе усиленной 40-й армии К. С. 
Москаленко от Старого Оскола наносила удар через Корочу, Белгород и Золочев, то 
есть обходя Харьков с севера и северо-запада. 

Эти два удара, охватив все войска врага, находившиеся у Харькова и к западу от 
него, способствовали бы возникновению кольца, и тогда внутренний фронт 
окружения замкнулся бы в районе Богодухова и Люботина. Группировку из войск 
69-й армии, созданную на базе 18-го отдельного стрелкового корпуса, под 
командованием М. И. Казакова (в штабе фронта его заменил генерал-майор А. П. 
Пилипенко) намечалось развернуть между 40-й и 3-й танковой армиями. Ее цель 
наступать прямо на Харьков через Волчанск с северо-востока и при подходе к 
городу помочь 3-й танковой армии овладеть им. Основной удар на Курск наносила 
по плану 60-я армия И. Д. Черняховского. Между 60-й и 40-й армиями в