признал ее одной из лучших в полку по подготовке, воинской дисциплине и 
боеспособности. Как мне кажется, успех объяснялся доверием, которое оказывали 
мне солдаты. Я до сих пор помню некоторых солдат. Через много лет, после 
Великой Отечественной войны я получил несколько писем от своих сослуживцев, 
живо напомнивших мне то нелегкое время. Я был очень благодарен им и позволю 
привести из их писем выдержки, которые мне очень дороги. 

В январе 1946 года бывший рядовой первой роты 409-го Новохоперского полка А. Т. 
Кисличенко (село Студенец Каневского района, Киевской области) на мой ответ на 
его первое письмо писал мне: "Через 28 лет Вы не забыли, с кем влачили окопную 
жизнь на фронте... В эту Отечественную войну я опять был в армии, не холост, 
как в ту войну, а вместе с сыном - политруком Васей, который погиб под 
Ленинградом в марте 1942 года... Фашисты поглумились над моей родной деревней, 
сожгли все 200 дворов, разрушили колхозное хозяйство, но мы уже на 60% 
восстановили. Живу в колхозе... На память посылаю Вам собственное 
стихотворение". Начиналось оно словами: 

Мне помнятся те дни невзгод, страданий 

В ущельях вздыбленных Карпат... 

Эти воспоминания хранят и другие мои боевые товарищи. Житель финского города 
Турку (Або) А. В. Эйхвальд писал мне в 1956 году: "Осенью текущего года 
исполнится 40 лет со времени боев на высотах под Кирлибабой. Помните ли Вы еще 
Вашего финского младшего офицера первой роты славного 409-го Новохоперского 
полка, участвовавшего в них?" 

И сейчас пишет мне из Киева бывший младший офицер нашей роты, старый партиец, 
ныне персональный пенсионер, Михаил Васильевич Кравчук. Несмотря на то что 
прошло более полувека с тех нор, моя дружба с этим изумительнейшей души 
человеком нисколько не увяла. 

Приятным сюрпризом была для меня еще одна встреча с прошлым, которая произошла 
благодаря уфимцу Ф. Т. Мухаметзянову. Он прислал мне фотографию, на которой 
изображены мы с бывшим адъютантом 409-го полка Константином Дмитриевичем 
Бездетновым. Мы были с ним очень дружны. До назначения на должность адъютанта 
он был офицером одной из рот, в полк поступил примерно в одно время со мной, 
тоже по окончании школы прапорщиков. Снимок сделан в августе 1917 года в Одессе,
 куда я, временно исполнявший в те дни должность командира батальона, был 
командирован после серьезных боев, а К. Д. Бездетное находился гам на излечении.
 С фотографии глядят два молодых бравых поручика. Ф. Т. Мухаметзянов пишет, что 
в декабре 1971 года вместе с фотокорреспондентом газеты оказался в деревне 
Вечтомовке, Бураевского района, Башкирской АССР, у учителя-пенсионера Дмитрия 
Григорьевича Рябкова, бывшего также моим другом по 409-му полку, который и 
показал им фото. На обороте моей рукой написано: "На добрую память Мите. 12. 
VII. 17 г." Поверх снимка видны два адреса - К. Д. Бездетнова и мой. Как 
сообщил Д. Г. Рябков, он и Бездетнов вместе служили в 409-м полку, где Дмитрий 
Григорьевич Рябков был командиром роты. Он работал учителем начальной школы в 
башкирских деревнях, открывал там первые русские классы. Теперь ему за 80. Эта 
фотография всколыхнула пережитое, навеяла воспоминания. Я припомнил наши 
многочисленные беседы, которые мы вели в те дни с Дмитрием Григорьевичем. В них 
я который раз убеждался, что передовая часть старого офицерства неизбежно 
должна была прийти к мысли, что ее долг - всегда и во всем быть вместе со своим 
народом, служить ему, защищать его интересы. Именно эти офицеры сразу признали 
Советскую власть, хотя пришли к этому признанию по-разному. 

Но вернусь к фронтовым будням. Весной 1916 года подготовка к весенне-летней 
кампании и разработка плана действий войск на русско-германском фронте 
проходила под сильным нажимом объединенного командования англо-французских 
войск на западноевропейском театре военных действий. От России требовали начать 
крупное наступление сразу же по окончании весенней распутицы, чтобы не дать 
противнику возможности перебросить свои войска с Восточного фронта на Западный. 
По утвержденному царской ставкой плану главный удар из района Молодечно на 
Вильно должен был нанести Западный фронт, которым командовал генерал Эверт. На 
Юго-Западный фронт, в командование которым в конце марта 1916 года вступил 
генерал А. А. Брусилов, возлагалась задача нанести предварительный энергичный 
удар на Луцк и далее на Ковель силами 8-й армии из района к северу от Дубно. 
Это облегчило бы наступление войск Западного фронта. Сосредоточив на 
направлении главного удара 8-й армии А. М. Каледина большое количество сил и 
средств, А. А. Брусилов решил наступать одновременно сразу на участках всех 
своих армий, с тем чтобы лишить врага возможности маневрировать резервами. 
Южнее 8-й армии должна была нанести удар на Броды и далее на Львов 11-я армия 
генерала В. В. Сахарова. Еще южнее, на Галич, наступала 7-я армия генерала Д. Г.
 Щербачева, и, наконец, наша, 9-я армия двигалась на Коломыю. 

Войска 9-й армии за зиму несколько отдохнули, оправились от неудач 1915 года и 
заблаговременно готовились к наступлению. Против нас по-прежнему стояла 7-я 
австрийская армия генерала Пфлянцера-Балтина; солдаты, а в некоторой мере и 
офицеры радовались, что нам придется иметь дело не с немцами, а с австрийцами, 
которые были слабее. В начале каждой артиллерийской перестрелки мы поглядывали