оттягивали окончательный отход за демаркационную линию. Уж очень им хотелось 
похозяйничать на Западной Украине. Свои проволочки они мотивировали тем, что 
еще не сломлено сопротивление группы польских войск под командованием генерала 
Андерса. 

Ослепленный ненавистью к Советскому Союзу, Андерс пытался задержать продвижение 
наших войск, но, получив сокрушительный удар, бросил своих солдат, решив бежать 
в Венгрию. Переодетый в штатское, легко раненный, Андерс вместе с несколькими 
своими офицерами попал к нам в плен. 

Чтобы избежать излишнего кровопролития, я предложил Андерсу написать обращение 
к польским солдатам, в котором призвать их добровольно сложить оружие. Андерс 
долго не соглашался, но в конце концов сделал это. 

Через несколько дней Западная Украина была полностью очищена от гитлеровцев. 

28 сентября в Москве был подписан советско-германский договор о границе. 
Демаркационная линия отодвинулась к Бугу. Вскоре Западная Украина по 
волеизъявлению своего народа добровольно вошла в состав Украинской Советской 
Социалистической Республики. 

Кончилось мое временное пребывание в войсках Киевского особого военного округа. 
Вскоре я вернулся на Кавказ. 

После сентябрьских дней 1939 года мне часто вспоминался надменный гитлеровский 
офицер, с которым пришлось вести переговоры в Дрогобыче. Как бы подчеркнуто 
учтиво он ни держался, какие бы фразы о дружбе ни произносил, я чувствовал, что 
передо мной враг и что с подобными ему нам еще доведется встретиться на поле 
боя. 

Так оно и случилось... 

Идет война народная... 

И снова бой... 

Долго длится июньский день. 

Уже смеркалось, когда я покинул штаб Московского военного округа. Перед уходом 
из кабинета перевернул листок настольного календаря. Завтра - 22 июня, 
воскресенье. Правда, в последние месяцы воскресные дни были для меня нерабочими 
весьма условно: обстановка, несмотря на существование советско-германского 
пакта о ненападении, становилась напряженнее с каждым днем, и у меня, как 
командующего округом, дел было по горло. 

Машина, мягко шурша резиной по нагретому асфальту, влилась в общий поток, 
понеслась но широкой центральной магистрали. 

Устало откинувшись на сиденье рядом с шофером, я просматривал субботнюю 
"вечорку". Военные действия в Сирии... Положение на ливийско-египетском фронте..
. Гибель английского гидроплана... Появление небольшого числа германских 
самолетов над Англией. Обычная, уже примелькавшаяся сводка с Западного фронта. 

А на этой же полосе справа - хроника столицы: утро на Всесоюзной 
сельскохозяйственной выставке, выезд юных пионеров в лагерь, коротенькая 
информация о предстоящем открытии водного стадиона в Химках. 

Я невольно подумал о том, что буду делать завтра. Может, урвать с утра часок и 
проехаться в Химки или провести день у себя на даче в Серебряном бору? 

Москва сверкала электрическими огнями. Пока машина стояла у светофора, я 
рассеянно изучал афиши на рекламном щите: в "Эрмитаже" на днях начинаются 
гастроли джаз-оркестра Леонида Утесова. С понедельника в кинотеатрах столицы 
будет демонстрироваться новый фильм - "Сокровища Ценского ущелья". 

Откуда-то из распахнутого окна, вплетаясь в автомобильные гудки и людской гомон,
 доносились слова популярной песни: 

Любимый город может спать спокойно 

И видеть сны, и зеленеть среди весны... 

Любимый город может спать спокойно!.. Могли ли мы тогда предполагать, что в ту 
же ночь самолеты с паучьей свастикой обрушат бомбы на наши мирные города. 

Обстановка была, конечно, тревожной. Сомневаться не приходилось: Гитлер 
готовится к войне против СССР. Но не верилось, что это случится так скоро. 

По долгу службы я ежедневно знакомился с донесениями в Генеральный штаб, 
поступавшими из приграничных военных округов. Они были неутешительны.