Я откашлялся, тоже стал по стойке "смирно" и начал так: 

- Ваше высокопревосходительство... 

Маниковский снисходительно улыбнулся, а князь Абхазии поправил меня: 

- Не надо именовать господина помощника министра вашим 
высокопревосходительством". 

Но я пропустил мимо ушей замечание князя. 

- Ваше высокопревосходительство! Солдаты послали нас с Давыдовым, - я кивнул на 
товарища, - чтобы узнать, когда конец войне. Хватит с нас! Это наша солдатская 
резолюция. А от имени офицеров я говорить не уполномочен. 

Улыбка исчезла с холеного лица Маниковского. Он удивленно вздернул брови, 
вопросительно поглядел на князя. Тот процедил сквозь зубы в мой адрес: 
"Мерзавец!" Адъютант поспешно вывел меня с Давыдовым из кабинета. На этом наша 
аудиенция у помощника военного министра закончилась. 

Офицеры остались в главном штабе. Мы не стали ждать их и пошли в Таврический 
дворец, где находился Петроградский Совет рабочих, и солдатских депутатов. 

Таврический дворец напоминал развороченный улей. С большим трудом, 
растерявшиеся, оглохшие от шума, разыскали комендатуру. Получив талоны на 
питание и ордер в общежитие, пошли потолкаться по коридорам. Именно потолкаться,
 потому что во дворце было оживленнее и многолюднее, чем на Невском. 

Военные, штатские, рабочие в кожаных куртках, сухопарые господа во френчах и 
золотых очках - кого только не заденешь плечом! И у всех во взгляде одинаковый, 
как вам показалось, огонек, словно все эти люди только недавно с пожара и 
отсвет пламени еще не погас в их глазах. 

В одном из залов стояла группа пожилых людей, с виду рабочих. Мы с Давыдовым 
остановились, прислушались, о чем они говорят. Содержание разговора нам было 
непонятно, но мы обратили внимание, с какой любовью они повторяли: "Ленин 
сказал..." 

Стояли мы тихо, стараясь не обращать на себя внимания, и все же один из группы, 
усатый, в потертой кожаной куртке, заметил нас: 

- Из окопов, война? 

"Война" - так называли друг друга солдаты на фронте. И это обращение сразу же 
расположило нас к усатому. 

- Сегодня только прибыли, - сказал я. 

- А по какой нужде? 

Мы коротко объяснили, откуда и зачем приехали. 

Усатый цокнул языком: 

- Эх, опоздали маленько! Дня на два пораньше - Ленина бы послушали. 

Ленин! О нем мы слышали от Исаева. Говорил Исаев о вожде большевиков с 
безграничным восхищением. Вспомнилось и то, какая ненависть и злоба появлялась 
на лицах наших офицеров, особенно князя Абхазия, когда они слышали это имя. 

- А нам можно повидать Ленина? - робко спросил Давыдов. 

Усатому, вероятно, такой вопрос показался наивным. 

Он улыбнулся: 

- Этого я вам, ребята, сказать не могу. Много дел сейчас у Владимира Ильича. А 
вы вот что - раздобудьте "Правду", слыхали про такую газету? Там печатаются 
статьи товарища Ленина. А все остальные газетки надо читать с поправкой, на 
ветер. Понятно? 

Очень нам понравился этот рабочий-питерец! 

Мы не замедлили воспользоваться его советом, здесь же, в Таврическом, купили 
"Правду". 

В один из последующих дней попали мы на шумное собрание. Председательствовал 
смуглолицый чернявый человечек, как мы потом узнали, меньшевик Чхеидзе.