улице. Офицер Бжизицкий поспешно подал команду "Направо кругом", т. е. отходить,
 и первый повернул коня. 

Но мы не выполнили приказа взводного. Надоело нам то и дело бегать от врага. 
Как-то само по себе получилось, что мы пришпорили коней и бросились на 
атакующих немцев. Те, не ожидая контратаки, дрогнули. Трое немцев, остановив 
коней на всем скаку, вылетели из седел. Мы стали преследовать улан, захватили 
еще пленных. Когда вернулись на исходную позицию, офицера Бжизицкого в лощине 
не было. "Куда оп запропастился?" - ломали мы голову. Посовещались, перекурили 
и вдруг видим - на высоте маячат всадники. Подумали, что немцы снова 
изготовились к бою. Оказалось, это наш командир взвода Бжизицкий с двумя 
солдатами. Отсюда, с горки, он наблюдал, как мы контратаковали немецких улан. 
Увидев, что опасность миновала, Бжизицкий спокойно подъехал к нам. 

- Ваше благородие, - доложил я ему честь по чести, - вышибли мы из деревни 
немцев, взяли пленных и трофеи. - И не удержался, чтобы не высказать то, что 
думал каждый из нас: - Атаковали бы всем взводом, еще больше взяли бы пленных. 

Этот бой Бжизицкий расписал в полку так. что нам никто проходу не давал, все 
дивились нашему геройству. А ведь геройства-то никакого и не было. 

Наступала суровая зима 1915 года. 

Из запасного полка начали прибывать маршевые эскадроны для пополнения. 
Прибывающие солдаты, в основном уже немолодые, привозили из тыла нерадостные 
вести: 

- Вот вы воюете здесь, а семьи ваши разоряются. Идет только первый год войны, а 
на Волге народу жрать нечего, все под чистую забирают. Наживаются на войне одни 
буржуи... 

Слушали мы их с тоской и гневом и думали, когда же кончится эта проклятая война 
да и многие ли из нас вернутся домой. 

Между тем война из маневренной превратилась в окопную. Конницу спешили и 
посадили в окопы. 5-й кавдивизии отвели участок обороны на реке Бзура. Каждую 
неделю кавалерийские полки сменяли в окопах друг Друга. 

Весна в том году выдалась ранняя. Трудно сказать, почему кавалерийское 
начальство решило в свободное время проводить конные строевые занятия, вроде мы 
не на фронте, а в летних лагерях. 

Запомнился мне вопиющий случай офицерского самоуправства, который произошел на 
одном из таких занятий в 4-м эскадроне. 

Эскадрон рассыпался в цепь, или, говоря по-казачьи, в лаву. Один из солдат, не 
помню его фамилии, несколько отстал от цепи. Тогда к нему подскочил поручик 
Жилиговский и ударил клинком по спине. Этого ему, видимо, показалось мало. 
Офицер на скаку ткнул солдату в спину клинок и заколол насмерть. В полку 
поднялся ропот, солдаты потребовали наказания убийцы. Однако дело замяли, а 
Жилиговского лишь перевели в другой полк. 

В 1915 году 5-я кавдивизия была переброшена с Юго-Западного фронта на Западный, 
в район Поневеж - Шавли. 

Положение на Западном фронте из-за разгрома самсоновской армии и отхода армии 
Ренненкампфа сложилось тяжелое. Союзники тоже терпели поражение. Прошел слух, 
что французы запросили у царя Николая русские войска для посылки во Францию. 

Мы только руками разводили: 

- Ну вот, довоевались! У самих плохо, а тут помогай французу. Видать, русским 
солдатом хотят все дыры заткнуть. 

...Под городом Поневежем эшелон остановился: оказалось, противник перерезал нам 
путь. 

Не успел эскадрон полностью выгрузиться, как мы услышали сигнал боевой тревоги. 
К командиру эскадрона подскакал ординарец полка. 

- В двух километрах северо-западнее железнодорожной станции противник, - 
сообщил он. - Эскадрону приказано его атаковать. Правее наступает 2-й, а левее 
5-й эскадроны. 

- Шашки вон, пики к бою! - подал команду ротмистр Козлов. 

Эскадрон на рысях стал выдвигаться навстречу врагу. Над колонной разорвался 
шрапнельный снаряд. На левом фланге несколько впереди нас послышались крики 
"ура". Наш эскадрон развернутым строем перешел в галоп, и вот мы уже увидели 
перед собой колонну противника, которая, по-видимому, собиралась ударить во