С тяжелым сердцем приехал я в Шатрашаны, где в осиротевшей избе меня встретили 
два младших брата. Маленьких сестер не было - их отдали в приют... 

"За веру, царя и отечество" 

Призывная комиссия определила меня во флот на Балтику. Я, считавший себя 
бывалым моряком, обрадовался этому. Но меня ждало разочарование. Не знаю, из 
каких соображений уездный воинский начальник отменил решение комиссии и 
направил меня в кавалерию. После проверки политической благонадежности меня 
определили в 5-й драгунский полк, стоявший в Казани. 

Несколько дней партия новобранцев в двести человек на крестьянских телегах 
тряслась по пыльному тракту из Буинска в Симбирск. Всех нас еще в Буинске 
разбили на группы, которые сопровождали нижние чины тех полков, куда были 
назначены новобранцы. 

Нас, будущих воинов 5-го драгунского полка, сопровождали унтер-офицер Прокофьев 
и солдат Смолин. Новобранцев, записанных в уланы и гусары, вели за собой 
солдаты уланского и гусарского полков. 

Таким образом, мы, крестьянские парни, имели возможность лицезреть 
кавалерийскую форму в трех "ипостасях", и, надо сказать, каждому из нас 
нравилась "своя". Мне, например, драгунская казалась и нарядней и осанистей, 
нежели форма улан или гусар. 

И все же, как ни красива была кавалерийская амуниция, уже на второй день мы 
взирали на нее равнодушно. Каждый с тоской и тревогой думал: какова-то она 
будет, служба в армии, что ждет его вдали от родного дома? Многие выезжали в 
такую дальнюю дорогу впервые. До призыва не только в городах не были, но и в 
соседние деревни годами не наведывались. Однако по рассказам приезжавших на 
побывку или тех, у кого вышел срок службы, мы знали - нет ничего постылее, чем 
солдатчина. 

Жители сел, через которые мы проезжали, встречали и провожали нас с жалостью: 
бабы плакали - ведь не минет лихая година и их сыновей, мужики тяжело вздыхали 
и отводили глаза в сторону. 

Чтобы заглушить в себе чувство тоски по родным, по "вольной жизни", мы всю 
дорогу распевали песни, куражились, хотели казаться друг другу веселыми, 
отчаянными парнями. А на душе у каждого кошки скребли. 

На третий день нашего "тележного похода" добрались до Симбирска. Здесь нас 
расквартировали в манеже уланского полка. 

Утром, выйдя из казармы, мы получили первый наглядный урок солдатской жизни. 
Шли занятия солдат второго года службы по вольтижировке. По кругу манежа 
галопом скакала лошадь, хлыст в руках вахмистра со свистом рассекал воздух, 
один раз опускался на круп коня и десять - на солдатскую спину. Мороз пробегал 
у нас по коже при виде такой изуверской муштры... 

- Вот она, ребята, царская служба, - говорили мы между собой. - Кому рай, а 
кому ад кромешный. Пожалуй, в сто раз хуже, чем батрачить у богатеев или 
работать на заводе. 

В дороге я познакомился и подружился с двумя новобранцами - Павловым и 
Зайнулиным. Мы все время держались вместе. Увидев издевательства вахмистра над 
солдатами, Зайнулин тяжело вздохнул: 

- Неужто и в драгунском полку нас вот так "обучать" будут? А я ведь сам избрал 
службу в коннице, мечтал стать джигитом. 

Особенно встревожился Павлов, грузный, страдавший одышкой. Он откровенно 
признался, что ему службы в армии не вынести. 

- Ничего, ребята, - пытался я успокоить и ободрить своих новых друзей, - как бы 
ни была трудна военная служба, все мы пообвыкнем да еще такими заправскими 
солдатами станем. Я вот, когда нанялся матросом, первоначально боялся по палубе 
пройти, а потом и не заметил, как палуба для меня стала, что пол в родной избе. 
Уж на что Каспий неспокойное, капризное море, и то полюбил его. Научился, как 
кошка, лазить по вантам и по реям даже в шторм... 

Когда до Казани оставались две остановки, мы, предупрежденные сопровождающими, 
стали готовиться к выходу. Все начали подтягивать ремни, лямки, чтобы удобнее 
было нести сундучки с вещами. Матери, сестры, а у иных и жены не пожалели для 
нас ничего, собрали последнее, чтобы мы ни в чем не нуждались первое время. 

- А ты, Зайнулин, шашку и коня с собой, случайно, не прихватил? смеялись мы, 
увидев, как Зайнулин подгоняет на себе большую солидного веса кладь. 

- Да, братцы, только коня да шашки недостает, остальное все при мне. Хватит на