которую провели штаб артиллерии фронта и ее командующий генерал В. И. Казаков, 
готовясь к этому решающему дню. 

И в тот день и позже много раз складывалось так, что с Василием Ивановичем 
Казаковым мы оказывались рядом и я неоднократно имел возможность наблюдать за 
его поведением в боевой обстановке. Задумчиво немногословный, среднего роста, 
он во фронтовых буднях как бы "растворялся" в любой группе людей, примерно 
равных ему по служебному положению. Однако делами своего огневого ведомства 
управлял с железной хваткой. 

Обладая драгоценной способностью терпеливо выслушивать собеседника до конца, он 
никогда не торопится с заключением - видимо, сказывалась чисто артиллерийская 
привычка к скрупулезному подсчету данных. Он действительно, как говорится в 
русской пословице, семь раз отмерял, не забывая при любых обстоятельствах и в 
самое подходящее время решительно "отрезать", когда сформировалось решение, 
добивался выполнения принятых решений полностью, без колебаний, не стесняясь в 
случаях необходимости возразить начальству, коль скоро полагал себя правым. 

Тщательно подобранный им лично аппарат штаба артиллерии, возглавляемый 
генерал-майором артиллерии Г. С. Надысевым (полковник Н. П. Сазонов, 
подполковник Е. И. Левит и другие), работал слаженно и оперативно. 

Лично у меня о Казаковым добрые, дружеские отношения сложились не сразу. Потом 
я понял и в душе одобрил его привычку не торопиться, выбирая друзей. Зато в 
дружбе, как мне доведется впоследствии убедиться на личном опыте, Василий 
Иванович до конца сохранял поистине рыцарскую верность. 

...В 9 часов утра, словно оповещая войска об окончании артподготовки, небесный 
задымленный свод еще раз прочертили огненные строчки эрэсов и, прежде чем огонь 
артиллерии, согласно плану артиллерийского наступления, был перенесен в глубину 
обороны противника, над боевыми порядками изготовившихся к штурму частей 
призывно заполоскались алые полотнища боевых знамен, взрывной волной 
прокатилось дружное российское "ура!" - пехота поднялась и пошла в атаку на 
вражеские позиции. А обгоняя бойцов, прикрывая их броней и огнем, вперед 
рванулись танки, над головами атакующих, укрепляя в их сердцах веру в успех 
наступления, загудели авиационные двигатели: самолеты 16-й воздушной армии с 
секундной точностью появились над линией фронта и нанесли бомбовые и штурмовые 
удары по позициям, живой силе и боевой технике противника. 

На поле боя перед нашими глазами развертывалась широкая панорама наступления на 
оборонительные рубежи немецко-фашистских войск. 

Вскоре начали поступать доклады, да мы и сами видели, что первая линия траншей 
обороны противника взята, бой разгорелся в глубине, где отдельные огневые точки 
второй линии "ожили" и пехота штурмовала их при поддержке легкой артиллерии, 
сопровождавшей наступавшие войска огнем и колесами. 

Хотелось получше, а главное, поближе рассмотреть поле боя. Мы с К. К. 
Рокоссовским по ходу сообщения прошли вперед и, воспользовавшись земляной 
ступенькой в траншее, из которой еще недавно двинулась в атаку пехота, по пояс 
поднялись над бруствером. Противник изредка огрызался, вел неорганизованный 
артиллерийский огонь по нашим позициям. Иногда снаряды рвались в районе нашего 
наблюдательного пункта, огневых позиций артиллерии, практически не причиняя 
вреда, так что внимания мы на них просто не обращали, тем более, что настроение 
у нас было приподнятым - начало операции выглядело многообещающим. 

В это время фотокорреспондент Н. Калашникова, заметив нас в траншее, не 
удержалась от соблазна заснять командование фронта на переднем крае и, в 
буквальном смысле выкатившись из траншеи, лежа начала фотографировать. 
Неожиданно прозвучавшие одна за другой короткие пулеметные очереди обдали нас 
кусочками мерзлой земли, срикошетившие пули с визгом пронеслись над головами. 
Мы с К. К. Рокоссовским, схватив фотокорреспондента за полы полушубка, втащили 
ее в траншею. 

Оказалось, что в ходе артиллерийского обстрела землей и снегом забросало 
вражеский пулеметный дзот, своевременно не обнаруженный и не попавший на схему 
огня нашей артиллерии. Засевшие в укрытии гитлеровцы пропустили нашу пехоту, а 
затем попытались оживить свою огневую точку, тем более что метрах в 200 от них 
открылась такая более чем соблазнительная цель, как группа командиров. К нашему 
счастью, видимо, потрясенный мощью артиллерийской подготовки, вражеский 
пулеметчик не сумел толком прицелиться и вся эта история окончилась для нас 
вполне благополучно. А находившиеся невдалеке артиллерийские наблюдатели сразу 
засекли новую цель, и она тут же была уничтожена прямой наводкой. 

Командование фронта, командующие родами войск, командование армии - все 
собравшиеся в тот час на наблюдательном пункте, прекрасно понимали, что держат 
суровый экзамен на право руководства войсками, на умение разумно и с желаемым 
результатом использовать мощную военную технику, врученную народом, для 
справедливого возмездия врагу, отклонившему предложение о капитуляции. Главный 
экзамен - испытание практикой - держала сейчас и вся система проведенной ранее