Эти регулярные встречи, как и почти ежедневные выезды в войска, давали 
возможность постоянно быть в курсе всех событий политической жизни фронта, 
отбирать и внедрять в повседневную практику партполитработы все заслуживающее 
внимания и применения, давать политорганам рекомендации, точно соответствующие 
сложившейся обстановке. 

...Почти всю ночь перед началом операции Военный совет в полном составе провел 
в домике М. С. Малинина. 

Уже, казалось бы, несколько раз все проверено и перепроверено, все как будто 
шло по плану, однако, не скрою, тревогой полнились сердца: действительно ли все 
учтено? Чем ответит противник на наш первый удар? 

Мы все отлично понимали, что любой замысел свою истинную ценность обретает 
только в испытании практикой. На войне все дается с боем, все трудно, все 
достигается ценой чрезвычайных умственных и физических усилий. И, увы, жертв... 


Глядя в те минуты на представителя Ставки, на командующего, на его верных 
помощников, я без труда мог отгадать, о чем они думают, что их тревожит, и имел 
уже достаточно оснований для глубокой веры в их личную и коллективную 
способность найти нужное решение, если противник преподнесет какой-нибудь 
сюрприз. 

В четыре часа утра, не отдохнув, кое-как перекусив, Н. Н. Воронов, К. К. 
Рокоссовский, В. И. Казаков, Г. Н. Орел и автор этих строк сели в свои видавшие 
виды "виллисы" и тронулись на передовой наблюдательный пункт командующего 65-й 
армией генерала П. И. Батова. 

По пути обгоняли все еще прибывавшие части из резерва Ставки. Этим теперь 
предстояло вступить в бой-прямо с марша. 

Над землей словно бы тяжело, неохотно поднимался морозный рассвет, по степи 
струилась холодная колючая поземка. Воздух потряхивало от далеких разрывов 
авиационных бомб в расположении противника - авиация дальнего действия и наши 
ночные бомбардировщики наносили удары по аэродромам, штабам, узлам связи, 
скоплениям живой силы и техники противника в районах Городище и Гумрак. 

А на земле - будто все вымерло, хотя боевые порядки изготовившихся для 
наступления частей были уплотнены личным составом, артиллерией, гвардейскими 
минометами, танками. Впервые за всю войну я увидел такое внушительное 
количество выстроившихся в длинный ряд тяжелых реактивных минометов М-31. 

Насыщенность направления главного удара войсками и боевой техникой буквально 
поражала воображение, рождала чувства гордости за нашу Родину, искренней 
благодарности героическим рабочему классу и колхозному крестьянству, сумевшим в 
невероятно трудных условиях одеть, накормить фронт и выковать для него оружие 
победы. 

7 часов 50 минут. Выполнив боевую задачу, ушли на свои аэродромы наши самолеты. 
Командующий артиллерией 65-й армии полковник И. С. Бескин подал команду: 

- Оперативно! Проверить часы! 

И в 8 часов 05 минут - долгожданное "Огонь!". 

После войны мне не раз доводилось читать описания залпов артиллерийского огня, 
и каждый раз я испытывал чувство досады по поводу разной степени несоответствия 
предмета его описанию. Потом самому однажды довелось предпринять такую попытку, 
признаюсь, до обиды неудачную. 

И все же... Все же непередаваемо это ни словесно, ни письменно, поскольку самое 
пылкое воображение едва ли способно воссоздать сколько-нибудь зримый образ того,
 что сухо именуется массированным артогнем, артиллерийским наступлением. Это 
нужно пережить самому, это нужно ощутить, чтобы сохранить в памяти на всю 
оставшуюся жизнь. 

Глядя с наблюдательного пункта П. И. Батова, кстати сказать, расположенного в 
пределах досягаемости ружейно-пулеметного огня противника, на то, как разрывы 
снарядов перепахивают полосу обороны противника на всю обозримую глубину, можно 
было лишь с трудом представить, что же творилось сейчас там, в сплошном 
клубившемся месиве из огня, дыма, стальных осколков, комьев промерзшей до 
бетонной твердости земли. Об этом мы узнаем позже из показаний военнопленных, 
чудом переживших этот ад. 

Артиллерийская подготовка, длившаяся секунда в секунду 55 минут, четкость 
взаимодействия семи тысяч стволов артиллерии и гвардейских минометов, точный и 
массированный перенос огневого вала в глубину вражеской обороны - все это 
по-новому открывало передо мной характер и сущность той кропотливой работы,