количества танковых сил и по этой причине был отвергнут Ставкой, не 
располагавшей возможностью введения в бок просимого количества танковых 
соединений. Эти планы подробно изложены в специальной литературе, и я не буду 
повторять здесь их содержания, поскольку они не были осуществлены. 

Однако ничто не проходит без следа. Отсутствие возможности выделения 
необходимого количества танковых войск чуть не поставило наш фронт под угрозу 
нового разделения на два самостоятельных объединения. Связь же тут 
просматривалась такая. С точки зрения работников Генерального штаба, огромная 
растянутость линии нашего фронта могла быть оправдана только возможностью 
осуществления глубинного охватывающего удара, требующего, как было уже сказано, 
значительных танковых сил. А поскольку сам план этого охватывающего удара не 
получил одобрения, то и надобность в столь протяженном фронте вроде бы отпадала 
сама собой. 

И только настойчивость К. К. Рокоссовского предотвратила осуществление такого 
решения. Командующий, отстаивая неделимость фронта, исходил из неповторимости 
местных географических условий, наличия поистине непроходимых зон, отсутствия в 
связи с этим возможности использования большого количества войск на одном 
избранном направлении. Он доказывал, что именно наличие во фронте двух 
группировок войск, размещенных на отдаленных флангах, разрешает превратить 
недостатки местности в достоинства, помогающие наносить удары сразу на 
нескольких неожиданных направлениях. При этом, по расчетам командующего, 
атакуемые войска противника лишатся возможности маневра резервами в болотистых 
районах. В свою очередь наши войска в сложившейся обстановке способны 
сравнительно малыми силами захватить оперативную инициативу, внося ударами на 
широком фронте полную дезорганизацию в управление войсками врага. 

Как нам в дальнейшем стало известно, примерно во второй половине апреля в 
Генеральном штабе были сведены воедино все предложения относительно проведения 
летней кампании. 

На этом этапе все вырисовывалось в такой последовательности. Начинал 
Ленинградский фронт наступлением на Выборг, за ним выступал Карельский фронт с 
целью разгрома Свирско-Петрозаводской группировки противника. Оба эти удара 
преследовали цель вывода из войны финского партнера гитлеровской Германии. 

В это время и должны были вступить в дело наши северные соседи и наш фронт. 

После отклонения предложенного нами варианта наступления с использованием 
большого количества танков Военный совет снова приступил к поиску решения, 
основанного на эффективном использовании наличных средств. В начале мая 
Генеральный штаб повторно запросил наши соображения, сообщив при этом, что 
фронту для усиления будут переданы из резерва Ставки 28-я армия и 9-й танковый 
корпус. На этом помощь Ставки следовало полагать исчерпанной. 

Теперь, когда очередность действий фронтов и наши возможности определились с 
достаточной полнотой, развернулся напряженный поиск нового, надежного 
оперативного решения. 

Не берусь здесь перечислять все предложенные, рассмотренные и отвергнутые 
варианты. Коротко отмечу только, что окончательный вариант входил в явнве 
противоречие с классическими канонами оперативного искусства. По замыслу К. К. 
Рокоссовского, опиравшегося на всестороннее, детальное знание сложившейся 
обстановки, принятым вариантом предусматривалось нанесение двух ударов, из 
которых каждый был в своем роде главным{30}. 

Окончательный вариант предложений, обработанных Генеральным штабом, обсуждался 
в Ставке с участием командующих 1-м Прибалтийским и Белорусскими фронтами, 
командующих родами войск Красной Армии. 

Не ставя перед собой задачи анализа и сравнения существующих теперь толкований 
событий, связанных с рассмотрением и утверждением окончательного плана летнего 
наступления, участием в нем войск нашего фронта, я разрешу себе воспроизвести 
собственный рассказ К. К. Рокоссовского по возвращении его из Москвы на фронт. 
Рассказ этот записан хотя и по памяти, но вскоре после окончания войны. Ряд 
положений мной выверен (при записи) в личном общении с К. К. Рокоссовским. 

- Наши предложения рассматривались первыми, - начал свой рассказ Константин 
Константинович. - "Мы уже ознакомились с вашим планом, - сказал Сталин, 
обращаясь ко мне, - и большинство присутствующих здесь его не одобряет. Они 
утверждают, что ваше намерение наносить два главных удара на правом фланге идет 
вразрез с прописными положениями военной науки. Вы настаиваете на своем 
варианте?" 

Я подтвердил обоснованность нашего варианта. Тогда Сталин обратился к 
присутствовавшим и предложил им высказать свою точку зрения. Тут мне, скажем 
прямо, досталось: представитель Генштаба и члены Ставки чуть ли не в один голос 
обвинили меня в неграмотности, в незрелости оперативного мышления и вообще в 
неспособности разработать план, заслуживающий рассмотрения. "Где это видано, -