наступление по всему фронту, приступить к освобождению временно оккупированных 
противником территорий, в первую очередь Украины и Белоруссии. 

Разумеется, никто не строил иллюзий насчет легкого решения этой задачи. Враг 
был еще очень силен. По имевшимся у нас сведениям, гитлеровское руководство, 
готовясь к летнему наступлению, провело у себя тотальную мобилизацию, пополнило 
войска личным составом и вооружением. Для операции, ставкой в которой была сама 
судьба фашистского рейха, на фронт направлялись новые тяжелые танки "тигр" и 
штурмовые орудия "фердинанд" о мощным вооружением и усиленной броневой защитой. 


Понятно, что и наша сторона не сидела сложа руки, готовилась встретить врага во 
всеоружии. Расстановка сил в первых числах июля на нашем участке выглядела так: 
войска Центрального фронта насчитывали в своих рядах 710 тысяч человек, 5282 
орудия, 5637 минометов, 1783 танка и САУ, 1092 самолета. Нам же противостояли 
22 дивизии 9-й немецко-фашистской армии и 4 пехотных дивизии 2-й армии, а всего 
19 пехотных, 6 танковых и 1 моторизованная дивизия, отдельный батальон тяжелых 
танков, иначе говоря - 460 тысяч человек, 6000 орудий и до 1200 танков. 

Однако на ожидаемом нами направлении главного удара - в полосе обороны 13-й и 
правого фланга 70-й армии - гитлеровцам удалось создать перевес в людях в 1,2 
раза и равенство в танках. Данные разведки свидетельствовали о том, что 
противник намерен взламывать нашу оборону большими силами, используя их в узкой 
полосе наступления. 

Учитывая это обстоятельство, мы главные свои силы сосредоточили в районе 
Понырей. Правда, это привело к довольно рискованному ослаблению левого фланга, 
но командование исходило из того, что район Понырей представлял наиболее 
опасное в случае прорыва противником обороны направление, поскольку проход 
врага напрямую к Курску, при взаимодействии с южной группировкой от Белгорода, 
создал бы реальную опасность окружения наших войск. При ударе же на любом 
другом участке противник мог только оттеснить наши войска к Курску, а окружение 
исключалось. 

2 июля 1943 года из Ставки последовало третье по счету предупреждение о 
возможном начале наступления противника, хотя самое пристальное наблюдение за 
поведением вражеских войск этого не подтверждало. Однако наша разведка 
буквально не спускала с противника глаз. 

Начиная со 2 июля весь аппарат политуправления фронта, политорганов армий, 
корпусов и дивизий находился непосредственно в войсках, главным образом на 
передовой. Все понимали, что пора временного затишья подошла к критическому 
рубежу и сражение, к которому мы так тщательно и так всесторонне готовились всю 
весну и весь июнь, может развернуться с часу на час. 

Следует отметить, что в эти дни наиболее полно проявилось стремление командиров 
всех степеней подкрепить воспитательную работу с бойцами своим личным участием. 


Проводя теперь политико-массовую работу совместно с командирами подразделений, 
помогая политработникам низового звена, партийным и комсомольским организациям, 
в первую очередь только недавно созданным, в их повседневной деятельности по 
мобилизации личного состава на ратный подвиг, командиры и политработники не 
ослабляли внимания и к вопросам материально-бытового обеспечения воинов всем 
необходимым. Важность такой заботы о бойцах определялась тяжестью ожидаемых 
испытаний. Военный совет и политорганы исходили из того, что предстоявшее 
сражение будет жестоким и продолжительным, а после изматывающих оборонительных 
боев войскам предстояло, не дав врагу опомниться, перейти в контрнаступление по 
всему фронту. 

На протяжении моей уже и в то время продолжительной военной службы, на опыте 
гражданской войны, событий на Хасане, войны с белофиннами, а теперь вот и с 
гитлеровскими захватчиками мне не раз доводилось убеждаться в том, что успех 
любой операции закладывается задолго до того, как заговорят пушки. И успех этот 
слагается из двух основных частей: материального обеспечения оперативного 
замысла и высокого политико-морального состояния участвующих в операции войск. 

Именно в те часы, в предгрозовой атмосфере смертельной схватки с ненавистным 
врагом, весь политический аппарат фронта действовал предельно организованно и, 
не побоюсь преувеличить, вдохновенно. Быстро росли и пополнялись свежими силами 
первичные партийные и комсомольские организации, что было чрезвычайно важно, 
так как после введения в действие постановления Государственного Комитета 
Обороны от 24 мая 1943 года об упразднении института заместителей командиров 
рот по политчасти роль партийных к комсомольских организаций в воспитательной 
работе с личным составом значительно возросла. 

Наконец в ночь на 5 июля 1943 года группа разведчиков из 1-й гвардейской 
инженерной бригады полковника М. Ф. Иоффе под командованием лейтенанта И. С. 
Милешникова, действовавшая в полосе обороны 13-й армии, захватила немецких 
саперов, занятых скрытым разминированием проходов в своих минных полях. На