Сидим в зале, появляется Главком, рапорт ему отдает начальник штаба округа,
 хотя здесь присутствует командующий. Чуйков выходит на трибуну и начинает 
доклад, Хетагуров встает и демонстративно уходит. Мы этого не понимали. Ходили 
разговоры, что их неприязнь друг к другу идет еще со времен войны и службы в 
Германии.
     Хетагурова в должности командующего войсками округа сменил 
генерал-полковник Владимир Леонидович Говоров (в последующем генерал армии). 
Посетив 11-ю армию, он вместе со мной объехал все гарнизоны войск, детально 
вникал в планы боевой готовности, расспрашивал командиров о ходе боевой 
подготовки, состоянии воинской дисциплины. В ходе поездки часто в гарнизонах 
беседовал с солдатами в казармах, столовых, автопарках, интересовался бытом 
личного состава, посетил несколько квартир, где жили семьи офицеров. Заканчивая 
ознакомление с войсками, провел совещание с офицерами управления, командирами 
частей и соединений армии. Внимательно выслушан мой доклад о состоянии войск. В 
своем заключительном выступлении на этом совещании сказал, что будем работать 
вместе, остановился на конкретных задачах, которые необходимо решать. Это было 
его первое знакомство с армией, командирами соединений и командующим армией.
     В последующем он часто бывал у нас, каждый раз положительно, в основном, 
решая наши проблемы. Мы верили ему и знали, что если командующий пообещал 
помочь, — значит, будет выполнено. Он быстро стал авторитетен среди войск 
округа, и не только по должности, но и по своим человеческим качествам.
     У меня сложились хорошие служебные и личные взаимоотношения с Владимиром 
Леонидовичем, он был внимателен и доступен в общении. Я его уважал и как 
командующего, и как человека. Это уважение к нему я сохранил до сих пор. Будучи 
затем
73
на других должностях, я часто встречался с ним, и теперь, когда он возглавляет 
Всероссийский совет ветеранов войны, каждая наша встреча, по-прежнему, 
оставляет приятное чувство.
     С войсками армии проводилось в течение года много учений. Два полигона, на 
которых базировалась армия при проведении учений, практически никогда не 
пустовали. Ротные, батальонные, полковые учения с боевой стрельбой были нормой 
нашей боевой подготовки. Полки и соединения совершали марши, отрабатывали 
оборону и наступление, форсировали реку Неман. Проводились и командно-штабные 
учения с обозначенными войсками. Это был период интенсивной подготовки 
командиров, штабов и войск.
     Одно из командно-штабных учений с управлением и штабом армии проводил 
начальник Генерального штаба Вооруженных Сил генерал армии (в последующем 
Маршал Советского Союза) Куликов Виктор Георгиевич. Отрабатывались вопросы 
радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Получив с утра оперативную директиву, 
командующий и штаб готовили необходимые расчеты, карты, схемы, боевые 
распоряжения войскам, принималось решение на ведение операции. По решению 
командующего армией в первом эшелоне на левом фланге оперативного построения 
должна была действовать танковая дивизия. На направлении действия танковой 
дивизии местность была пригодна для танков с ограничениями. Я это видел, но, во 
избежание перекрестного выдвижения с мотострелковой дивизией, решил все же 
оставить танковое соединение на левом фланге.
     Вечером в штаб армии прилетел генерал В. Л. Говоров, посмотрел мое решение 
и высказал сомнение в отношении правильности использования танковых частей. 
Мнение командующего войсками округа для меня было важным, но он не стал 
категорически мне его навязывать.
     — Дмитрий Семенович, ты командующий и за успех операции несешь личную 
ответственность. Если ты сделаешь по-моему, а завтра Куликов не утвердит 
решение, ты не скажешь, но подумаешь —
74
кто навязал это решение. Это будет не лучшее твое мнение обо мне. Решай сам.
     Это был стиль руководства генерала Говорова — больше самостоятельности 
подчиненным. Ночью управление армии совершило марш и заняло полевой командный 
пункт. Утром на командный пункт прибыл начальник генштаба, Главком Сухопутных 
войск и командующий войсками округа.
     Все прошло нормально, но Куликов все же сделал «свой разбор» так, как это 
он умел. От его «разбора» мы приходили в себя долго. Проводил с армией учения и 
главком Сухопутных войск генерал армии Иван Григорьевич Павловский, мой бывший 
командующий на Дальнем Востоке. Подняв танковую дивизию по тревоге, приказал 
совершить марш в Белоруссию на Гоже-Пореченский полигон. К рассвету части вышли 
на указанные позиции и после организации боя в короткие сроки перешли в 
наступление с боевой стрельбой. Это также было серьезным испытанием 
боеготовности армии.
     Летом 1973 года в армию прибыл министр обороны А. А. Гречко. На военном 
совете заслушал мой доклад о состоянии армии, побывал в частях 1-й Московской 
Пролетарской дивизии, и на другой день поехал в город Черняховск, там 
базировалась авиационная истребительная дивизия. С ходу приказал командиру 
дивизии поднять в воздух эскадрилью.
     Мы видели, как летчики, держа шлемы в руках, бежали к самолетам. Взревели 
моторы, и на взлетную полосу стала выруливать первая пара. Одновременно взлетая,
 пара за парой, истребители с оглушительным ревом уходили в небо и резко 
набирали высоту, строясь в боевой порядок.
     Это было незабываемое зрелище. Построясь в боевой порядок где-то уже вне 
нашей видимости, эскадрилья сделала разворот и на низкой высоте прошла над 
аэродромом. Мы были восхищены слаженностью действий летчиков. После посадки