поэтому серьезно и предупреждал.
     О маршале Василии Ивановиче Чуйкове в армии ходили разные, зачастую 
противоречивые суждения.
     Одни говорили о его суровости, требовательности и даже грубости; другие, 
наоборот, — о его объективности. Я встречался с ним только один раз. Но эта 
встреча на меня произвела большое впечатление.
     Позднее, как я слышал от других военачальников, ставился вопрос о его 
замене на посту Главкома, а затем и начальника Гражданской обороны. Но Л. И. 
Брежнев отвечал: «Потерпите, это национальный герой, он защитил Сталинград, 
своей армией брал Берлин».
     После кончины он был, согласно его завещанию, похоронен на Мамаевом 
кургане, у памятника Славы в Сталинграде (Волгограде).
     В словах Брежнева мне видится уважение руководителя государства к 
Вооруженным Силам, к ветеранам войны, павшим и живым солдатам и офицерам, 
защитившим свой народ, свою страну. Становится страшно и обидно, когда со сцены 
и телеэкрана некоторые артисты — иваны не помнящие родства — издеваются над 
историей страны. Страшно потому, что наши внуки впитывают эту зловещую 
пропаганду. Что же потом будет с ними, с Родиной?
     
     К осени в состав дивизии прибыли из западных и центральных округов 
отдельный ракетный дивизион, танковый батальон, дивизион 152-миллиметровых 
орудий. Это было мощное усиление огневых возможностей дивизии. Надо было 
разместить прибывшие части, обустроить, подготовиться к зимним холодам. Все 
было брошено на решение этой зада-
52
чи. Большую помощь оказал новый командующий войсками округа генерал-полковник 
(потом генерал армии, главком Сухопутных войск) Иван Григорьевич Павловский. Но 
передышки вновь прибывшим частям мы не дали. Примерно через месяц после их 
прибытия они начали боевую учебу.
     На первый выход танкового батальона на полигон поехал и я. В течение 
нескольких дней в полевых условиях наравне с подчиненными я осваивал новые 
танки, а затем с инструктором отрабатывал вождение и закончил освоение техники 
стрельбой в качестве наводчика. Затем в моем присутствии начальник артиллерии 
дивизии полковник Н. М. Крючков провел тактическое учение с отдельным ракетным 
дивизионом. Так мы вводили в строй вновь прибывшие части и одновременно учились 
сами.
     Серьезным испытанием нашей готовности явилась инспекторская проверка в 
первой половине лета следующего года. Проверяла войска округа Главная инспекция 
под руководством Маршала Советского Союза К. С. Москаленко.
     Проверялась и наша 98-я гвардейская дивизия. Части сдавали проверку 
нормально, я твердо знал, что мы выдержим достойно этот экзамен. Так оно и было.
 Все стрельбы, командно-штабные учения, учения с боевой стрельбой и другие 
дисциплины части сдавали на хорошую оценку. Все осталось позади, и вдруг 
неожиданно в два часа ночи я получаю директиву: поднять 217-й 
парашютно-десантный полк по боевой тревоге, вывести к аэродрому взлета и в ночь 
на следующий день десантировать на остров Сахалин. Была указана и боевая 
(учебная) задача.
     Полк к утру совершил марш, вышел в район ожидания к аэродрому, где его 
ждали уже прибывшие самолеты Ан-12. День полк готовился к десантированию: 
швартовал технику, готовя ее к десантированию, командирам ставились задачи, 
организовывалось взаимодействие, в том числе и с фронтовой авиацией. Командир 
полка, подполковник А. А. Спирин уверенно решал все эти вопросы.
53
     Штаб дивизии организовал переброску команды обеспечения на остров 
самолетами военно-транспортной авиации. Я вместе с командующим 
военно-транспортной авиацией генералом Г. Н. Пакилевым находился в районе 
десантирования на площадке приземления. Ночь, ничего не видно. Площадка 
приземления находилась восточнее города Анива, на берегу залива. Послышался гул 
самолета, шел разведчик, через несколько минут группа самолетов с передовым 
отрядом. Смотрим на небо, темно, только видны бортовые огни пролетающих над 
нами самолетов. Все мы немного нервничаем. Получаем от группы наведения 
военно-транспортной авиации доклад — на подходе основные силы десанта. И вдруг, 
как иногда бывает, в самый ответственный момент командующий военно-транспортной 
авиацией получает от группы наведения снова доклад: отказали радиомаяки, 
самолетам не на что ориентироваться. Принимаем совместное решение: 
десантировать, летчикам передать команду, что маяки не работают. В воздухе 
сплошной гул летящих самолетов, по радио слышим доклады летчиков: начинаю 
работать, отработал, ухожу на курс.
     Что творится в воздухе, нам не видно — сплошная темнота. Закончилась 
выброска, выхожу на связь по радио с командиром полка, он просит дать ему время 
разобраться в обстановке.
     Чуть-чуть начало светать, через некоторое время получаю доклад командира 
полка: подразделения начали выходить на сборные пункты, часть личного состава 
была выброшена над заливом, результаты пока не ясны. Мы все на командном пункте,
 конечно, нервничаем, хотя стараемся не показывать вида. Осталось ждать только 
рассвета. Вдали справа и слева слышны выстрелы, затем «ура». Это подразделения 
полка начали атаку объектов захвата. Но меня больше беспокоит, что там делается 
на воде залива. Рассвело. Продолжается «бой» где-то позади нас. Меня вызывает 
на связь командир полка и докладывает, что люди, десантированные на воду, вышли 
на берег и все в порядке. Надо сказать, что залив Анива в этом месте