района перед северным участком 6-й армии между Сталинградом и Доном. 
Одновременно отмечалось движение в районе восточнее Сталинграда в южном и 
юго-западном направлениях к фронту 4-й танковой армии. Эти передвижения нами 
расценивались как подготовка большого наступления, первой целью которого 
предположительно было окружение немецких сил, ведущих бои в излучине Дона и 
восточнее Дона в районе Сталинграда. Об этих соображениях было доложено штабу 
группы армий ,,Б" (фельдмаршалу барону фон Вейхсу) и постоянно посылались 
сообщения о проводимых наблюдениях. При этом неоднократно указывалось на 
слабость соседних войск союзников в отношении личного состава и техники{39}, 
особенно отмечалось недостаточное оснащение румын противотанковым оружием и 
артиллерией, и на существующую в связи с этим опасность при большом наступлении 
противника. 

В качестве предварительного мероприятия по усилению обороны в конце октября за 
левым флангом армии (11-й армейский корпус) была расположена смешанная группа, 
состоявшая в основном из танкоистребителей, для использования на правом фланге 
румынских войск. 12 ноября сюда была подтянута и подчинена 11-му армейскому 
корпусу также 14-я танковая дивизия (без стрелковых и артиллерийских частей, 
которые вели еще бои под Сталинградом). 

Несмотря на донесения о подготовке русских к наступлению, ОКХ приказало 
продолжать наступление для захвата Сталинграда вопреки возражениям командующего 
6-й армией. Это помешало выводу всех частей 14-го танкового корпуса, который 
был запланирован и подготовлен армией"{40}. 

Конечно, к этим послевоенным высказываниям Паулюса следует относиться 
критически, имея в виду заинтересованность их автора в положительной трактовке 
действий командования 6-й немецкой армии. Факт тот, что армия не была 
подготовлена к обороне, и от Паулюса это зависело в большей мере, чем об этом 
потом сказал ее бывший командующий. Вместе с тем нельзя не учитывать, что в 
данном случае воспоминания Паулюса в существенных моментах совпадают с 
высказываниями Г. Дёрра{41}, И. Видера, X. Шейберта, Г. Шретера{42} и других. 

Особого внимания заслуживают написанные сравнительно недавно воспоминания В. 
Адама, участника событий из лагеря врага, ставшего на новые позиции и 
стремящегося объективно показать ход борьбы в Сталинграде. Он, в частности, 
приводит беседу с Паулюсом, состоявшуюся после возвращения Адама из отпуска 
приблизительно 17-18 октября 1942 г.: 

"Я пробыл у Паулюса долго. Он не прерывал меня. Я рассказал ему и о том, что 
мне много раз довелось слышать в Германии: ,,Командующий 6-й армией быстро 
справится с русскими, тогда войне придет конец". 

Паулюс устало улыбнулся. 

- Это было бы хорошо, Адам, но пока мы от этого очень далеки. Главное 
командование по-прежнему относится пренебрежительно к нашим предупреждениям 
относительно северного фланга. Между тем положение стало сейчас еще серьезнее. 
Несколько дней назад я получил от 44-й пехотной дивизии тревожные донесения о 
положении в северной излучине Дона. Происходит переброска больших групп 
советских войск с востока на запад, они концентрируют части на этом участке. О 
том же сообщает 376-я пехотная дивизия. Видимо, противник готовится нанести 
удар с глубоким охватом нашего фланга. А у меня нет сил, которые я мог бы 
противопоставить смертельной угрозе. Наши дивизии истекают кровью в Сталинграде.
 Главное командование сухопутных сил, с одной стороны, не разрешает мне 
приостановить наступление на город, а с другой - не дает затребованные мною три 
новые боеспособные дивизии. Нам дали только пять саперных батальонов, как будто 
они в состоянии взять город"{43}. 

Однако если даже командование противника под Сталинградом осенью 1942 г. стало 
замечать признаки готовящегося наступления советских войск, то ни о масштабах 
его, ни о времени оно не имело ясного представления. Находящееся далеко от 
фронта главное командование немецко-фашистских войск оказалось еще менее 
способным правильно оценить истинные размеры опасности, угрожавшей его 
сталинградской группировке. Оно не смогло определить ни времени перехода 
советских войск в наступление, ни состава ударных группировок, ни направления 
их ударов. 

Вынужденный переход от наступления к обороне под Сталинградом требовал, однако, 
принять меры для укрепления положения немецко-фашистских войск, которые по воле 
германского главного командования должны были удерживать позиции на Волге. 
Развитие борьбы заставило противника сконцентрировать главные и наиболее 
боеспособные силы непосредственно в районе Сталинграда. При огромной 
разбросанности фронта борьбы на сталинградском направлении это привело к 
ослаблению флангов группы армий "Б". Делая ставку на взятие Сталинграда во что 
бы то ни стало и назначая все новые и новые сроки для этого, гитлеровское 
командование, израсходовав в этих попытках свои резервы, практически лишилось 
возможности радикально упрочить положение своих войск. В середине ноября 
противник имел на сталинградском направлении в качестве оперативных резервов 
всего шесть дивизий, которые были разбросаны на широком фронте.