поэтому далеко не всегда находило отражение в документах органов главного 
командования. 

Причину такого численного соотношения различных категорий мусульманских 
формирований следует искать главным образом в тех политических и военных 
условиях, в которых проходили их создание и использование. 

Каковы же были те главные политические причины, побудившие нацистское 
военно-политическое руководство использовать в военных целях мусульманский 
фактор? Так, в вопросе с арабскими и индийскими добровольцами политические цели 
явно преобладали над военными. Один из соратников Гитлера Г. Раушнинг определил 
их как "тактический способ сеяния раздора между народами Европы (прежде всего 
Англией и Францией) и исламскими странами". Все же остальное это "лозунги 
гитлеровской пропаганды"{61}. 

Действительно, военная ценность соединений, сформированных из арабов и индийцев,
 практически равнялась нулю. С одной стороны, это можно объяснить тем, что 
германские войска так и не дошли до Ближнего Востока и Индии. С другой - Гитлер 
и его соратники отлично понимали, что не могло быть никакого общеарабского, а 
тем более общеиндийского восстания и массового притока добровольцев, пока 
вермахт не выйдет к границам этих регионов. А это в тогдашних 
военно-политических условиях было неосуществимо. Поэтому все политические и 
военные переговоры с арабскими и индийскими лидерами - чистая фикция, попытка 
использовать их авторитет для того, чтобы изменить общественное мнение в 
мусульманском мире в пользу Германии. 

Что касается политики создания мусульманских формирований на Балканах, то она 
является классическим примером того, как, играя на межнациональных и 
религиозных противоречиях, можно сохранить свое господство в этом регионе. В 
основе немецкой оккупационной политики здесь лежало стремление использовать 
старую вражду между православными сербами, мусульманами в Боснии, Косово и 
Албании и католиками-хорватами. 

Однако немцы в своей оккупационной политике на Балканах использовали 
"мусульманский фактор" не только против сербского населения, но и (в скрытой 
форме) против своего союзника по Тройственному пакту - НГХ. Включив в его 
состав земли Боснии и Герцеговины, немцы получили очень действенный противовес 
власти усташей. 

Еще одной особенностью политики по созданию мусульманских формирований на 
Балканах было то, что до сентября 1943 г. этот регион был поделен на сферы 
влияния между Германией и Италией. И именно под властью последней оказались 
почти все области компактного проживания мусульман, что, несомненно, наложило 
свой отпечаток на процесс создания этих формирований. 

До 1991 г. в югославской историографии (как, впрочем, и в советской) все 
события Второй мировой войны на Балканах было принято характеризовать как 
социальную революцию. Однако их было бы правильнее назвать гражданской войной. 

Долгое время в отечественной историографии бытовало мнение, высказанное М.И. 
Калининым 4 августа 1943 г. в беседе с фронтовыми агитаторами, работавшими 
среди бойцов нерусских национальностей. Говоря об "изменниках Родины, 
перешедших на сторону врага", он сказал, что "встречаются ничтожные исключения, 
которые для такой большой страны, как СССР, не имеют значения"{62}. Но, судя по 
приведенным выше цифрам, это было не совсем так, что позволяет рассматривать 
некоторые события Великой Отечественной войны как второй гражданской, хотя и не 
в таких масштабах, как на Балканах. 

Начиная войну против СССР, военно-политическое руководство Германии в качестве 
одной из главнейших задач ставило перед собой разрушение многонационального 
государства и привлечение на свою сторону в борьбе с "большевизмом и московским 
империализмом" представителей нерусских народов и национальных меньшинств нашей 
страны. При этом особая ставка делалась на народы Поволжья, республик Кавказа, 
Средней Азии и Крыма. Одним из способов привлечения на сторону Германии 
представителей этих народов и стало создание так называемых восточных легионов 
в качестве ядра армий будущих независимых государств. Кроме того, идя навстречу 
"национальным чаяниям" народов этих регионов, руководство Германии всерьез 
рассчитывало на поддержку со стороны Турции и исламского мира. 

Однако нельзя сказать, что такое большое количество граждан СССР, составивших 
более половины всех иностранных добровольцев, можно объяснить только 
деятельностью соответствующих германских органов при полной пассивности первых. 
С их стороны также наблюдалась некоторая "активность", причины которой кроются 
в особенностях политического и общественного развития СССР в предвоенный период.
 Не является секретом, что до 1941 г. в Советском Союзе была масса недовольных 
правящим режимом, настроения которых не мог не использовать осмотрительный враг.
 В результате политическое и социальное недовольство в совокупности с 
нерешенным национальным вопросом и дали такое количество военных 
коллаборационистов.