которым машины должны были двинуться вперед с началом артподготовки и, подойдя 
к пехоте, поддержать атаку огнем с места, а затем помочь очистить поле боя от 
противника.

Артиллерия заблаговременно пристреляла цели отдельными орудиями. Часть батарей 
привлекли для отражения возможных контратак как справа, так и слева. Ночью 
несколько батарей зенитных пушек заняли позиции, хорошо замаскировавшись.

Операция прошла удачно. К полудню населенный пункт был полностью очищен от 
гитлеровцев: много их полегло, а остатки отошли в лес, на шесть километров 
юго-западнее. Контратаки начались во второй половине дня из леса и соседнего 
опорного пункта при сильном артиллерийском огне и бомбардировке с воздуха. Наши 
войска эти контратаки отразили. Зенитчики подбили шесть немецких самолетов.

Мы убедились, что принятый метод правилен. Следуя ему, будем добиваться успеха 
при наименьших потерях.

В этом бою, между прочим, произошел интересный случай. Зенитчики сбили самолет, 
и я увидел, как из него с высоты около двух тысяч метров выбросился немецкий 
летчик. Парашют не раскрылся, и он камнем полетел вниз. К месту падения 
побежали бойцы. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что немца 
ведут к нам живым и почти невредимым! Он упал в глубокий овраг, засыпанный 
снегом, и это его спасло. Не поверил бы, если бы не был очевидцем…






Памятные уроки


Постепенно войска армии вгрызались в оборону противника, расшатывая ее то на 
одном, то на другом участке. Прорвать фронт они еще не были способны, но 
систематически отодвигали его к югу, захватывая пункт за пунктом, прижимая 
немцев к реке Жиздра.

Уже после войны часто приходилось слышать вопрос, в котором сквозило удивление: 
как же так, у нас в ряде операций дивизий было больше, чем у врага, а мы не 
могли прорвать оборону? Да и в то время случались такие обидные упреки. Но ведь 
количеством дивизий тогда уже нельзя было определять соотношение сил.

Мы давно забыли, что дивизия – это 8 тысяч бойцов. Наши соединения насчитывали 
3,5, а то и 2 тысячи человек; редко какая дивизия имела 4 тысячи, и та после 
одного-двух боев по численности приближалась к остальным.

Между тем у противника численность личного состава пехотной дивизии достигала 
10–12 тысяч, а танковой и моторизованной – 12–15 тысяч. Из соединений, понесших 
большие потери, рядовой и младший командный состав передавался для 
укомплектования других дивизий, а командование и штабы выводились в тыл на 
формирование.

Неравное соотношение сил было зимой 1942 года и на сухиничском направлении. 
Можно представить, какие трудности мы переживали и какая тяжелая 
ответственность лежала на командующих армиями. Но не все, к сожалению, 
считались с этим. Вспоминаю любопытную историю с одним из генералов, 
представлявших штаб фронта. Перед самым боем за Сухиничи он огульно 
раскритиковал нас. Потом выехал по заданию командующего в соседнюю 61-ю армию. 
И там ему тоже все не понравилось. Мероприятия, которые М.М. Попов проводил в 
войсках, он забраковал и доложил об этом по телефону Г.К. Жукову. Георгий 
Константинович реагировал немедленно: приказал генералу вступить в командование 
61-й армией и показать, на что сам горазд. Как ни пытался тот избежать 
назначения, ссылаясь, что после его указаний командарм справится со своими 
задачами, выправит дело, пришлось самому принять армию и ответственность за нее.
 Не прошло и недели, как немцы продвинулись в полосе его армии на 30 километров.
 В результате генерал убыл из состава Западного фронта, а Попов опять стал 
командующим 61-й армией. Год спустя мы с ним встретились незадолго до Курского 
сражения, он командовал Брянским фронтом. Вспомнили и сухиничское направление, 
и случай с генералом из штаба фронта, но не злорадствуя, а удивляясь его 
поведению…

Недалеко от Сухиничей было большое село Попково. Лежало оно на высоте, 
господствовавшей над местностью. Именно отсюда чаще всего немцы и обстреливали 
город.

Нужно было обязательно взять Попково. В селе, по нашим сведениям, располагалось 
до 2 тысяч немцев, имелись там танки и штурмовые орудия; все у врага было 
подготовлено к круговой обороне.

К этому времени – а уже шел февраль – нам удалось немного пополнить свои