– Пойдите, товарищ Жуков, подумайте, вы пока свободны.

Мне понравилась прямота Георгия Константиновича. Но когда мы вышли, я сказал, 
что, по-моему, не следовало бы так резко разговаривать с Верховным 
Главнокомандующим. Жуков ответил:

– У нас еще не такое бывает.

Он был прав тогда: одного желания мало для боевого успеха. Но во время боев под 
Москвой Георгий Константинович часто сам забывал об этом.

Высокая требовательность – необходимая и важнейшая черта военачальника. Но 
железная воля у него всегда должна сочетаться с чуткостью к подчиненным, 
умением опираться на их ум и инициативу. Наш командующий в те тяжелые дни не 
всегда следовал этому правилу. Бывал он и несправедлив, как говорят, под 
горячую руку.

Спустя несколько дней после одного из бурных разговоров с командующим фронтом я 
ночью вернулся с истринской позиции, где шел жаркий бой. Дежурный доложил, что 
командарма вызывает к ВЧ Сталин.

Противник в то время потеснил опять наши части. Незначительно потеснил, но все 
же… Словом, идя к аппарату, я представлял, под впечатлением разговора с Жуковым,
 какие же громы ожидают меня сейчас. Во всяком случае приготовился к худшему.

Взял трубку и доложил о себе. В ответ услышал спокойный, ровный голос 
Верховного Главнокомандующего. Он спросил, какая сейчас обстановка на 
истринском рубеже. Докладывая об этом, я сразу же пытался сказать о намеченных 
мерах противодействия. Но Сталин мягко остановил, сказав, что о моих 
мероприятиях говорить не надо. Тем подчеркивалось доверие к командарму. В 
заключение разговора Сталин спросил, тяжело ли нам. Получив утвердительный 
ответ, он с пониманием сказал:

– Прошу продержаться еще некоторое время, мы вам поможем…

Нужно ли добавлять, что такое внимание Верховного Главнокомандующего означало 
очень многое для тех, кому оно уделялось. А теплый, отеческий тон подбадривал, 
укреплял уверенность. Не говорю уже, что к утру прибыла в армию и обещанная 
помощь – полк «катюш», два противотанковых полка, четыре роты с 
противотанковыми ружьями и три батальона танков. Да еще Сталин прислал свыше 
двух тысяч москвичей на пополнение. А нам тогда даже самое небольшое пополнение 
было до крайности необходимо.

На клинском направлении дело усложнялось. Генерал Захаров объединил все части, 
находившиеся в том районе. В его группе войск были 17-я кавалерийская, 126-я и 
133-я стрелковые дивизии, полк училища имени Верховного Совета и 25-я танковая 
бригада (вернее сказать, то, что осталось от этих соединений). У противника же, 
как мы установили в ходе боев, на дмитровско-яхромском направлении действовали 
части 6-й и 7-й танковых дивизий, 23-я и 106-я пехотные дивизии, а с 1 декабря 
здесь появились и части 1-й танковой дивизии.

Конечно, остановить массу немецко-фашистских войск, устремившихся к Дмитрову и 
Яхроме, группа Захарова не могла. Но задачу всемерно замедлить продвижение 
врага она выполнила блестяще. Отходя с тяжелыми боями от рубежа к рубежу, 
войска под командованием Ф.Д. Захарова вынуждали противника останавливаться, 
развертываться и пробивать себе дорогу. В десятидневных боях, оказываясь иногда 
в окружении, прорываясь и нанося удары по врагу с фронта и с тыла, воины группы,
 как и все защитники Москвы, воодушевлялись одним желанием – уничтожать любыми 
способами как можно больше гитлеровцев, ослаблять их силы до решающего момента. 
А этот момент приближался…

В боях на дмитровско-яхромском направлении особо отличились кремлевские 
курсанты и стрелковый полк 133-й дивизии, которым командовал полковник Н.Н. 
Мультан.

Немецкое командование заметно торопилось, вводя в действие последние резервы. 
Именно об этом свидетельствовало появление на правом фланге 16-й армии частей 
1-й танковой дивизии из состава 3-й танковой группы противника. И хотя враг, 
пользуясь еще превосходством в силах, продолжал теснить наши войска, а мы 
вынуждены были бросить в бой все, что имелось в армии, можно было почувствовать,
 что недалек кризис сражения.

Но пока нам еще приходилось переносить свой командный пункт все ближе к Москве. 
Не успели даже обосноваться в Льялово, как на северо-восточной окраине села 
развернулся бой с немецкими танками. В нем пришлось участвовать всем, кто 
находился в этом районе, в том числе и некоторым работникам штаба армии. 
Выручил нас дивизион 85-миллиметровых противотанковых пушек. Артиллеристы 
подожгли несколько танков, и атака захлебнулась.