атаки сопровождались сильным артиллерийским и минометным огнем, а с воздуха 
удар наносили пикирующие бомбардировщики. Такой тактический прием осложнил 
борьбу наших войск. В ответ мы применили маневр кочующими батареями и 
отдельными орудиями и танками. Они перехватывали фашистские танки и 
расстреливали их в упор. Борьбе с «бродячими» танковыми группами очень помогали 
саперы. Передвигаясь на автомашинах, они ставили на пути врага мины и фугасы. 
Нами поощрялась любая полезная инициатива, и это давало хорошие результаты. 
Каждый шаг по нашей земле стоил гитлеровцам больших жертв. Они теряли технику, 
слабела их ударная сила.

Но враг был еще силен и продолжал непрерывно наносить удары. Против нашего 
левого крыла, куда он уже бросил четыре танковые дивизии и одну мотодивизию СС, 
к 18 ноября появились части его 252-й пехотной дивизии. Противнику удалось 
значительно потеснить правофланговые части 5-й армии, введя дополнительные силы,
 быстро продвинуться в образовавшийся между армиями разрыв.

Возникла угроза выхода врага нам глубоко во фланг. Противник устремился к шоссе 
Волоколамск – Москва.

В этот критический момент и вступила в дело приберегавшаяся нами 78-я 
стрелковая дивизия А.П. Белобородова. Ей была поставлена задача контратаковать 
рвущиеся к шоссе немецко-фашистские войска.

Белобородов быстро развернул свои полки, и они двинулись в атаку. Сибиряки шли 
на врага во весь рост. Удар они нанесли во фланг. Противник был смят, опрокинут,
 отброшен.

Этот умелый и внезапный удар спас положение.

Сибиряки, охваченные боевым азартом, преследовали врага по пятам. Лишь выдвинув 
на это направление новые части, немцы приостановили дальнейшее продвижение 78-й 
дивизии.

На других участках обороны армии также шли тяжелые бои. Намного превосходя наши 
войска в числе, имея большую подвижность, постоянную поддержку авиации, 
противник сравнительно легко создавал в процессе боя ударные группировки. 
Подмерзшая земля благоприятствовала ему. Он наносил удары то там, то здесь, 
добиваясь местного успеха. Нам же в каждом таком случае, поскольку достаточных 
резервов в глубине не имелось, приходилось снимать с какого-либо участка 
обороны часть сил, чтобы не допустить прорыва на угрожаемом направлении.

Мы вынуждены были отходить. За три дня непрерывного боя части армии местами 
отошли на 5–8 километров. Но прорвать оборону немцам нигде не удалось.

18 ноября, когда панфиловцы с упорством героев отбивали вклинившегося в их 
оборону противника, погиб на своем наблюдательном пункте генерал Панфилов. Это 
была тяжелая утрата. Всего несколько часов не дожил Иван Васильевич до 
радостного момента – дивизия, которую он так славно водил в бои, получила 
звание гвардейской. Беспримерный героизм и мужество солдат и офицеров 316-й, 
выдающиеся достоинства ее командира были высоко оценены партией и 
правительством. Мы только что услышали в передаче Московского радио Указ 
Президиума Верховного Совета СССР о награждении дивизии орденом Красного 
Знамени. Она была переименована в 8-ю гвардейскую. И вдруг – известие о гибели 
генерала…

В ходе трехдневных боев немецкое командование, видимо, убедилось, что на 
волоколамском направлении ему не прорвать оборону советских войск. Поэтому, 
продолжая здесь наносить удар за ударом и медленно, по два-три километра за 
сутки, тесня наши части, оно начало готовить прорыв южнее Волжского 
водохранилища. Такое решение противника, вероятно, обусловливалось еще и тем, 
что немцы, наступавшие вдоль северного берега водохранилища в полосе 
Калининского фронта, сумели захватить железнодорожный мост и выйти на 
автостраду Москва – Ленинград.

На клинском направлении быстро сосредоточивались вражеские войска. Угроза с 
севера все усиливалась. Нажим на наше левое крыло, где были пущены в дело все 
наши резервы, не прекращался. Все это заставило думать о мерах, которые бы 
улучшили положение наших войск и позволили затормозить продвижение противника.

К этому времени бои в центре и на левом крыле шли в 10–12 километрах западнее 
Истринского водохранилища.

Само водохранилище, река Истра и прилегающая местность представляли прекрасный 
рубеж, заняв который заблаговременно, можно было, по моему мнению, организовать 
прочную оборону, притом небольшими силами. Тогда некоторое количество войск мы 
вывели бы во второй эшелон, создав этим глубину обороны, а значительную часть 
перебросили бы на клинское направление.

Всесторонне все продумав и тщательно обсудив со своими помощниками, я доложил 
наш замысел командующему фронтом и просил его разрешить отвести войска на