успокоенности продолжала господствовать в войсках округа…

Стало известно о том, что штаб КОВО начал передислокацию из Киева в Тернополь. 
Чем это было вызвано, никто нас не информировал. Вообще, должен еще раз 
повторить, царило какое-то затишье и никакой информации не поступало сверху. 
Наша печать и радио передавали тоже только успокаивающие сообщения.

Во всяком случае, если какой-то план и имелся, то он явно не соответствовал 
сложившейся к началу войны обстановке, что и повлекло за собой тяжелое 
поражение наших войск в начальный период войны.

Около четырех часов утра 22 июня дежурным по штабу мне была вручена 
телефонограмма из штаба 5-й армии с распоряжением о вскрытии особо секретного 
оперативного пакета, хранившегося в штабе корпуса. В пакете имелась директива, 
в которой указывалось о немедленном приведении корпуса в боевую готовность и 
выступлении в направлении Ровно, Луцк и далее.

К началу войны наш корпус был укомплектован людским составом почти полностью, 
но не обеспечен основной материальной частью: танками и мототранспортом. 
Обеспеченность этой техникой не превышала 30 процентов положенного по штату 
количества. Техника была изношена и для длительных действий непригодна. Проще 
говоря, корпус как механизированное соединение для боевых действий при таком 
состоянии был небоеспособным. Об этом не могли не знать как штаб КОВО, так и 
Генеральный штаб.

Неясность обстановки заставила нас в соответствии с положением о походном 
движении в предвидении возможной встречи, с противником организовать разведку и 
охранение. Вызывало недоумение то обстоятельство, что в воздухе с момента 
объявления тревоги и на походе мы не видели нашей авиации, в то время как 
немецкая появлялась довольно часто. Преимущественно это были бомбардировщики, 
проходившие над нами на большой высоте и без сопровождения истребителей.

О причинах этого мы вскоре узнали при виде разбитых и сожженных немецкой 
авиацией наших самолетов, так неразумно сосредоточенных на аэродромах, 
расположенных в приграничной полосе.

Совершив в первый день 50-километровый переход, основная часть корпуса, 
представлявшая собой пехоту, выбилась совершенно из сил и потеряла всякую 
боеспособность. Нами не было учтено то обстоятельство, что пехота, лишенная 
какого бы то ни было транспорта, вынуждена на себе нести помимо личного 
снаряжения ручные и станковые пулеметы, диски и ленты к ним, 50-мм и 82-мм 
минометы и боеприпасы. Это обстоятельство вынудило сократить переходы для 
пехоты до 30–35 км, что повлекло за собой замедление и выдвижение вперед 35-й и 
20-й так называемых танковых дивизий.

Мотострелковая дивизия, имевшая возможность принять свою пехоту, хотя и с 
большой перегрузкой, на автотранспорт и танки, следовала нормально к месту 
назначения, к исходу дня, оторвавшись на 50 км вперед, достигла района Ровно.

Учитывая это, мы решили со штабом корпуса выдвинуться вперед на направление 
движения 35 тд, с тем чтобы проследить переправу последней через реку Горынь 
южнее Ровно. Начальник штаба генерал-майор А.Г. Маслов отдал распоряжение о 
подготовке командного пункта, для чего вперед выслал взвод саперов на машинах.

Прихватив с собой батарею 85-мм пушек, предназначавшуюся для противотанковой 
обороны, двинулись вперед к месту предполагаемого расположения КП. Дорога 
пролегала через огромный массив буйно разросшихся хлебов, достигавших высотой 
роста человека. И вот мы стали замечать, как то в одном, то в другом месте, в 
гуще хлебов, появлялись в одиночки, а иногда и группами странно одетые люди, 
которые при виде нас быстро скрывались. Одни из них были в белье, другие – в 
нательных рубашках и брюках военного образца или в сильно поношенной 
крестьянской одежде и рваных соломенных шляпах. Эти люди, естественно, не могли 
не вызвать подозрения, а потому, приостановив движение штаба, я приказал 
выловить скрывавшихся и разузнать, кто они. Оказалось, что это были первые так 
называемые выходцы из окружения, принадлежавшие к различным воинским частям. 
Среди выловленных, а их набралось порядочное количество, обнаружилось два 
красноармейца из взвода, посланного для оборудования нашего КП.

Из их рассказа выяснилось, что взвод, следуя к указанному месту, наскочил на 
группу немецких танков, мотоциклистов и пехоты на машинах, был внезапно 
атакован и окружен. Нескольким бойцам удалось бежать, а остальные якобы погибли.
 Другие опрошенные пытались всячески доказать, что их части разбиты и погибли, 
а они чудом спаслись и, предполагая, что оказались в глубоком тылу врага, 
решили, боясь плена, переодеться и пытаться прорваться к своим войскам.

Ну а их маскарад объяснялся просто. Те, кто сумел обменять у местного населения 
обмундирование на штатскую одежду, облачились в нее, кому это не удалось, 
остались в одном нательном белье. Страх одолел здравый смысл, так как 
примитивная хитрость не спасала от плена, ведь белье имело на себе воинские 
метки, а враг был не настолько наивен, чтобы не заметить их. Впоследствии мы