9-й мехкорпус не получил ни одной машины из приписанных по плану мобилизации; 
она, кстати, была объявлена уже в момент выступления корпуса в боевой поход.)

И самое тревожное обстоятельство – истек май, в разгаре июль, а мы не получили 
боевую материальную часть. Учебная техника была на износе, моторы доживали свой 
срок. Пришлось мне ограничить использование танков для учебных целей из 
опасения, что мы, танкисты, окажемся на войне вообще без каких бы то ни было 
танков.

21 июня я проводил разбор командно-штабного ночного корпусного учения. Закончив 
дела, пригласил командиров дивизий в выходной на рассвете отправиться на 
рыбалку. Но вечером кому-то из нашего штаба сообщили по линии погранвойск, что 
на заставу перебежал ефрейтор немецкой армии, по национальности поляк, из 
Познани, и утверждает: 22 июня немцы нападут на Советский Союз.

Выезд на рыбалку я решил отменить. Позвонил по телефону командирам дивизий, 
поделился с ними полученным с границы сообщением. Поговорили мы и у себя в 
штабе корпуса. Решили все держать наготове…




Восстановленная часть главы 



Являясь участником первой мировой от ее начала и до конца, а также гражданской 
войны и Октябрьской социалистической революции, я приобрел богатый практический 
боевой опыт. Познал, что такое война в полном смысле этого слова. Прилагая 
много усилий к изучению военного дела, получил достаточно глубокие знания в 
области тактики, оперативного искусства и стратегии. С юношеских лет увлекался 
военно-исторической литературой, отображавшей развитие военного искусства, 
начиная с походов Александра Македонского и римских полководцев и т. п.

Служба в Красной Армии, в войсках, располагавшихся в приграничных районах, 
многому меня научила. Во всяком случае, имел полное представление обо всех 
мероприятиях, проводимых в войсках, в задачу которых входило обеспечение 
(прикрытие) развертывания главных сил на случай войны. Боевая готовность этих 
войск всегда определялась не днями, а часами.

Для приграничных районов существовал и особый режим, ограничивавший посещение 
этих районов не проживавшими здесь лицами.

В приграничном районе КОВО в то время происходили невероятные вещи. Через 
границу проходили граждане туда и обратно. К нам шли желающие перейти на 
жительство в СССР. От нас уходили не желающие оставаться в пределах Советского 
Союза. Правда, для прохождения через границу были определены пропускные пункты, 
но передвижение в приграничной полосе таило в себе много неприятностей для нас.

В этой же полосе свободно разъезжали на автомашинах переодетые в штатскую 
одежду немецкие офицеры, получившие разрешение нашего правительства на розыск и 
эксгумацию захороненных якобы здесь немецких военнослужащих.

Нередки были случаи пролетов немецких самолетов. Стрелять по ним было 
категорически воспрещено. Характерным был случай, происшедший во время полевой 
поездки. В районе Ровно произвел вынужденную посадку немецкий самолет, который 
был задержан располагавшимися вблизи нашими солдатами. В самолете оказались 
четыре немецких офицера в кожаных пальто (без воинских знаков). Самолет был 
оборудован новейшей фотоаппаратурой, уничтожить которую немцам не удалось (не 
успели). На пленках были засняты мосты и железнодорожные узлы на киевском 
направлении.

Обо всем этом было сообщено в Москву. Каким же была наше удивление, когда мы 
узнали, что распоряжением, последовавшим из Наркомата обороны, самолет с этим 
экипажем приказано было немедленно отпустить в сопровождении (до границы) двух 
наших истребителей. Вот так реагировал центр на явно враждебные действия немцев.


Довольно внимательно изучая характер действий немецких войск в операциях в 
Польше и во Франции, я не мог разобраться, каков план действий наших войск в 
данной обстановке на случай нападения немцев.

Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению 
складов центрального значения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку 
прыжка вперед, а расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому 
не соответствовали.

Даже тогда, когда немцы приступили к сосредоточению своих войск вблизи нашей 
границы, перебрасывая их с запада, о чем не могли не знать Генеральный штаб и 
командование КОВО, никаких изменений у нас не произошло. Атмосфера непонятной