Советским Союзом договор. Было ясно, что она все равно нападет на нас. Но 
договор давал нам возможность выиграть время для укрепления нашей обороны и 
лишал империалистов надежды создать единый антисоветский фронт.

Сколько эта «оттяжка» продлится, в нашем корпусном масштабе знать было не дано. 
Однако времени мы не теряли. В первую очередь сосредоточили свое внимание на 
подготовке командиров и штабов. Проводились командно-штабные выходы в поле со 
средствами связи и обозначенными войсками, военные игры на картах и полевые 
поездки по наиболее вероятным маршрутам движения корпуса на случай внезапной 
войны. Обязали всех офицеров обеспечивать повседневную боевую готовность 
подразделений и частей, не дожидаясь полного укомплектования.

Мне, как увидит читатель, недолго пришлось командовать 9-м мехкорпусом в период 
войны, но я храню в душе признательность его офицерам за то, что они поняли 
своего командира, глубоко осознали, насколько необходимы были все наши 
мероприятия, продиктованные пониманием неизбежности близкой войны. То, что было 
сделано в те дни, не прошло бесследно, и мы это почувствовали в июне сорок 
первого. Я не зря старался воспитывать у командного состава прежде всего 
самостоятельность, решительность и смелость. Только командир, обладающий такими 
качествами, мог быть на высоте требований, предъявляемых боем.

Этого мы добивались изо дня в день, с верой в силы людей. И коллектив офицеров 
корпуса отвечал инициативной, самостоятельной работой. Была создана атмосфера 
высокой бдительности. Мне было известно, что и в других корпусах с тревогой и 
озабоченностью готовились ко всяким неожиданностям.

В мае 1941 года новый командующий Киевским Особым военным округом М.П. Кирпонос 
провел полевую поездку фронтового масштаба. В ней принимал участие и наш 
мехкорпус, взаимодействуя с 5-й общевойсковой армией на направлении Ровно, Луцк,
 Ковель.

В дни полевой поездки я ознакомился с приграничной местностью на направлении 
вероятных действий корпуса и на других участках. Строительство укрепленного 
района только развертывалось.

Я не касался тогда и не касаюсь сейчас проблем большой политики, а рассуждаю 
как командир, накопивший к 1941 году практический боевой опыт и знания в 
области тактики, оперативного искусства и стратегии.

Даже по тем скудным материалам, которые мне удавалось получить из различных 
источников, можно было сделать некоторые выводы из действий немецких войск в 
Польше и во Франции. Немцы заимствовали некоторые положения теории глубокого 
боя. В наступательных операциях ведущую роль они отводили танковым, 
моторизованным соединениям и бомбардировочной авиации; сосредоточивали все силы 
в один кулак, чтобы разгромить противника в короткие сроки; наносили удары 
мощными клиньями, ведя наступление высокими темпами по сходящимся направлениям. 
Особое значение они придавали внезапности.

Именно поэтому мы старались держать порох сухим.

Невольно вспоминалась мне служба в Приморье и в Забайкалье в 1921—1935 годах. 
При малейшей активности «соседа» или в случае передвижения его частей по ту 
сторону границы наши войска всегда были готовы дать достойный отпор. Все 
соединения и части, находившиеся в приграничной зоне, были в постоянной боевой 
готовности, определяемой часами. Имелся четко разработанный план прикрытия и 
развертывания главных сил; он менялся в соответствии с переменами в общей 
обстановке на данном театре.

В Киевском Особом военном округе этого, на мой взгляд, недоставало.

Еще во время окружной полевой поездки я беседовал с некоторыми товарищами из 
высшего командного состава. Это были генералы И.И. Федюнинский, С.М. Кондрусев, 
Ф.В. Камков (командиры стрелкового, механизированного и кавалерийского 
корпусов). У них, как и у меня, сложилось мнение, что мы находимся накануне 
войны с гитлеровской Германией. Однажды заночевал в Ковеле у Ивана Ивановича 
Федюнинского. Он оказался гостеприимным хозяином. Разговор все о том же: много 
беспечности. Из штаба округа, например, последовало распоряжение, 
целесообразность которого трудно было объяснить в той тревожной обстановке. 
Войскам было приказано выслать артиллерию на полигоны, находившиеся в 
приграничной зоне. Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию. Доказали, 
что можем отработать все упражнения у себя на месте. И это выручило нас в 
будущем. Договорились с И.И. Федюнинским о взаимодействии, наших соединений, 
еще раз прикинули, что предпринять, дабы не быть захваченными врасплох, когда 
придется идти в бой.

Делалось все, что было в пределах наших сил и прав, начиная с систематического 
наблюдения за разработкой мобилизационных документов. В частности, проверили 
народнохозяйственный автотранспорт, приписанный к корпусу. К сожалению, в 
гражданских организациях этому вопросу не уделяли должного внимания. (Скажу 
сразу: в связи с тяжелой обстановкой, сложившейся с 22 июня в приграничной зоне,