– Подойдут регулярные подкрепления – дадим тебе две-три дивизий, а пока 
подчиняй себе любые части и соединения для организации противодействия врагу на 
ярцевском рубеже.

Мы и стали это делать сразу, собирая на пути в Ярцево всех, кто мог быть 
полезен для борьбы.

В короткое время собрали порядочное количество людей. Были здесь пехотинцы, 
артиллеристы, связисты, саперы, пулеметчики, минометчики, медицинские 
работники… В нашем распоряжении оказалось немало грузовиков. Они нам очень 
пригодились.

Так началось в процессе боев формирование в районе Ярцево соединения, 
получившего официальное название «группа генерала Рокоссовского».

Для управления был буквально на ходу сформирован штаб из 
пятнадцати–восемнадцати офицеров. Десять из них окончили академию имени М.В. 
Фрунзе и находились в распоряжении отдела кадров Западного фронта. Я заметил, 
что они с охотой приняли назначение. Какой офицер – если это настоящий 
офицер! – не стремится в трудные моменты в войска, чтобы именно там применить 
свои способности и знания! В числе этих товарищей был подполковник Сергей 
Павлович Тарасов. Он стал начальником нашего импровизированного штаба, он же 
возглавил и оперативный отдел. Как говорят, «и швец, и жнец…». Сухощавый, 
выносливый, со спортивной закалкой, не раз выручавшей его в горячие минуты боя, 
подполковник в самой сложной ситуации мог сохранять ясность мысли. Руководителю 
штаба все-таки нужно немного тишины. А наш штаб работал под огнем, находясь там,
 где создавалось наиболее угрожаемое положение. Казалось, никаких условий для 
штабной работы!..

Условий не было. А штаб все-таки был – штаб на колесах: восемь легковых 
автомобилей, радиостанция и два грузовика со счетверенными зенитными 
пулеметными установками. Прибыв под Ярцево, штаб быстро сориентировался в 
обстановке, установил связь с частями, оказавшимися в этом районе, и приступил 
к организации обороны. Бывало, подполковник срывался:

– Все шиворот-навыворот, черт знает, зачем нас учили!.. Обычно даешь связь 
сверху вниз, а тут ездишь и клянчишь в частях: дайте конец на КП командующего…

Скудость средств вынуждала нас протягивать провода почти по переднему краю 
вдоль фронта. Отсюда частые порывы. Выручали нас «офицеры на колесах». Да, 
живая связь тогда решала почти все, особенно в первые десять дней.

К достоинствам офицеров управления отнесу глубокое понимание важности 
возложенной на них задачи, смелость, доходившую до самопожертвования, а также 
способность быстро разбираться в запутанной обстановке и проявлять инициативу. 
Не раз я в мыслях добром поминал академию имени Фрунзе, подготовившую этих 
товарищей.

И самому командующему группой войск тоже приходилось работать у переднего края, 
переезжая с одного участка на другой.

Первым соединением, которое мы встретили восточнее Ярцево, оказалась 38-я 
стрелковая дивизия полковника М.Г. Кириллова. Он был уже в возрасте и опытен. 
Дивизия эта принадлежала 19-й армии, воевала и потеряла при отходе связь со 
штармом. Кириллов, почувствовав неожиданный нажим немцев у Ярцево, занял, как 
мог, оборону. Поскольку мне еще в Касне стало известно, что связи с И.С. 
Коневым нет, я использовал 38-ю дивизию для отпора противнику непосредственно у 
Ярцево, которое было уже в руках врага.

Командир дивизии обрадовался, что он наконец-то не один. Мы пополнили его полки 
собранными в дороге людьми. Нужно сказать, что такого пополнения с каждым днем 
становилось все больше. Узнав, что в районе Ярцево и по восточному берегу реки 
Вопь находятся части, оказывающие сопротивление немцам, люди уже сами 
потянулись к нам. Прибывали целыми подразделениями или же группами во главе с 
командным составом.

Мне представляется важным засвидетельствовать это, как очевидцу и участнику 
событий. Многие части переживали тяжелые дни. Расчлененные танками и авиацией 
врага, они были лишены единого руководства. И все-таки воины этих частей упорно 
искали возможности объединиться. Они хотели воевать. Именно это и позволило нам 
преуспеть в своих организаторских усилиях по сколачиванию подвижной группы.

Вскоре у нас появилось новое соединение – 101-я танковая дивизия полковника Г.М.
 Михайлова. Людей в ней недоставало, танков она имела штук восемьдесят старых, 
со слабой броней, и семь тяжелых, нового образца. Во всяком случае, для нас это 
была большая поддержка.

Сам командир дивизии был храбрым офицером. Он заслужил на Халхин-Голе звание 
Героя Советского Союза. Беда его была в том, что привык действовать мелкими 
подразделениями. Так поступал он и теперь, в новых условиях, терпел неудачи,