прорабатывался и вопрос о вступлении в НСДАП – но решили в Германии этого не 
делать. Во-первых, Рихард, находясь столько лет за границей, не имел на родине 
корней – где вступать, в каком городе, в каком районе? Там непременно 
поинтересуются, где он жил раньше и что делал – а отчитаться он мог лишь за 
последние три года. Глядишь, еще начнут выяснять прошлое, копаться в архивах… 
Нет, это слишком большой риск. Лучше уж приехать на место, вжиться в обстановку,
 завести дружеские и иные связи и спокойно вступить в партию в Японии. Забегая 
вперед, можно сказать, что так он и сделал – 1 октября 1934 года Рихард стал 
членом токийской организации НСДАП – без проблем и излишних вопросов.

Там же, в Берлине, он встретился с резидентом, который ехал в Китай ему на 
смену. Это был советский разведчик Яков Горев (настоящая фамилия Бронин, 
«совсем настоящая» – Лихтенштейн). С 1930 года Горев работал в Германии, 
поэтому встреча и состоялась в берлинском кафе, а не в одном из кабинетов 
Разведупра.

«Когда я подошел ровно в назначенное время, Зорге уже был на месте, он сидел за 
одним из столиков на открытой просторной террасе кафе… Рихард Зорге был 
стройным, статным, представительным человеком, выше среднего роста. Где-то я 
прочитал, что у него было „чуть грустное“ выражение лица. Это неверно. Может 
быть, так получается по фотографиям, но это явно не соответствует 
действительности. Его светлые глаза, черты лица, жесты, мимика – все выражало 
волевую решительность, интенсивную работу мысли, убежденность в своих суждениях,
 проницательный острый ум. Это интересное, значительное лицо очень 
запоминалось… Рихард был энергичен, но не суетлив, был конкретен и деловит. Не 
навязывал своего мнения, но убеждал логикой и продуманностью предлагаемых 
мероприятий. Был живым, интересным собеседником, любил шутку…»

Им предстояло о многом побеседовать. У Горева были свои вопросы к бывшему 
китайскому резиденту, а у Зорге – свои, потому что связь с Центром ему 
предстояло держать через Шанхай. Это было более безопасно, чем использовать для 
связи советское посольство. Посольство – это для более спокойных стран, таких, 
как Англия или США, а в Японии советских дипломатов опекали, как принцев крови, 
решивших инкогнито прогуляться по городу.

«Мы договорились о формах конспиративной связи между Токио и Шанхаем, – 
вспоминал Горев. – С конца 1933 года и вплоть до моего ареста в Шанхае в мае 
1935 года ы поддерживали довольно регулярные контакты. В течение этого времени 
я пять или шесть раз направлял к Рамзаю своих людей за почтой, передавал по 
своим двум I радиостанциям отдельные телеграммы токийской резидентуры, когда у 
них не ладилась связь… Мы вели с Рамзаем конспиративную переписку (Центр 
предоставил нам для этого специальный шифр), он имел шанхайский конспиративный 
адрес на случай срочных сообщений… Впоследствии мне приятно было узнать, что в 
(письме Центру от 1934 года Рамзай подчеркивал „исключительную товарищескую 
готовность помочь, которую Iпроявляют наши люди в Шанхае“». К сожалению, Горев 
ничего, не пишет о том, что он сообщил в Центр после Iвстречи с Зорге. Но об 
этом – в свое время…

Рихарду пора было отправляться к новому месту работы. Несколько поручений от 
газет он получил, множить их дальше не имело смысла. Однако ехать прямо в 
(Японию из немецкого порта было бы слишком легкомысленно даже для него. Он 
начал путать следы, из Берлина отправился во Францию, в Париже встретился с 
курьером из Центра, получил от него пароли, явки и места встреч в Токио. Затем, 
сев в Шербуре на пароход, (поехал в Нью-Йорк, оттуда в Вашингтон, где его ждала 
очень важная встреча. У Рихарда имелось рекомендательное письмо бывшего 
генерал-майора германской армии, а ныне профессора из Мюнхена, Карла Хаусхофера 
японскому послу в США Кацуи Дебуси. Это было великолепное знакомство. Перед тем,
 как стать послом, Дебуси занимал пост заместителя министра иностранных дел, и 
Зорге получил от него рекомендательное письмо в МИД Японии.

Затем Рихард съездил в Чикаго на Всемирную выставку, где встретился еще с одним 
курьером из Центра. И, наконец, закончив подготовку, он отправился в Канаду, 
где в Ванкувере сел на пароход, отплывавший в Иокагаму. Был конец августа 1933 
года…

В Японию Рихард Зорге прибыл 6 сентября 1933 года. Задерживаться в Иокогаме ему 
было незачем, так что, едва покинув борт парохода, он тут же выехал в Токио, 
где поселился в роскошном отеле «Санно». Суета неприлична респектабельному 
человеку, поэтому несколько дней вновь прибывший провел, осматривая город, и 
лишь затем, взяв рекомендательные письма, отправился в посольство. Кстати, в 
первый же визит он вскользь, как бы невзначай, осведомился, как найти 
руководителя местной организации НСДАП.

Первая статья Зорге появилась в «Берлинер бёрзен курир» 18 октября, вторая – 27 
ноября. Это были серьезные основательные материалы, посвященные японской 
политике. На новом месте Рихард также делал все, чтобы стать известным. И, 
параллельно с этим, потихоньку принялся собирать разведгруппу.