«Рамзай» начинает работу


Для начала Четвертое управление предоставило ему трех человек. Еще в Берлине 
Рихард встретился со своим будущим радистом, назначил ему время и место встречи 
в Токио. Другой член группы, Бранко Вукелич, прибыл тем же пароходом из 
Ванкувера, что и Рихард, хотя познакомились они позже, в Токио. Третьим был 
художник Иотоку Мияги, тоже только что приехавший из Штатов.

Биографии всех трех помощников Зорге показывают, насколько бесплодными были 
запреты на работу с «людьми Коминтерна». На Разведупр не действовали ни запреты,
 ни провалы…

Настоящее имя радиста – Бруно Виндт, псевдоним – «Бернхардт». Родился он в 1895 
году в Германии, в семье фабричного рабочего. Закончив техникум, работал 
электромехаником, затем, после призыва, служил радистом на военном корабле. В 
1918 году Бруно становится членом «Союза Спартака», затем коммунистом. В 20-е 
годы он состоит в «Боевом союзе красных фронтовиков», а также готовит радистов 
для компартии. Завербован Разведупром в 1932 году. В 1933 году, окончив 
разведывательные курсы в Союзе, Бруно направлен радистом в группу «Рамзай».

Бранко Вукелич родился в 1904 году в Сербии. Его предки были дворянами, хотя и 
не потомственными – австрийский император пожаловал дворянство деду Бранко за 
верную службу. Впрочем, происхождение убеждениям не помеха. Окончив школу, 
Вукелич поступает в Загребскую академию искусств и одновременно вступает в 
марксистский клуб студентов университета, став членом его коммунистической 
фракции. Вскоре его мать вместе с дочерьми уезжает в Париж. Чуть позже Бранко 
присоединяется к ней, поступает в Сорбонну, на юридический факультет. Вслед за 
ним – хотя он этого и не знает – отправляется полицейское досье, любезно 
переданное югославской полицией французским коллегам. В 1930 году Бранко 
знакомится с датчанкой Эдит Олсон, на которой вскоре женится, а в 1932 году он 
вступает во французскую компартию, и в марте того же года некая «Ольга» 
привлекает его к работе на советскую военную разведку. Вообще-то псевдоним – 
вещь загадочная, но под кличкой «Ольга» во Франции работала скандально 
известная баронесса Лидия Сталь. Должно быть, за «блестящую» манеру Бранко 
присвоили псевдоним «Жиголо».

И вот теперь, получив задание, Вукелич в феврале 1933 года прибыл в Токио 
вместе с женой и сыном. Он тоже явился в страну под видом журналиста, 
представляя в Японии французское агентство печати «Гавас», журнал «Да вю» и 
югославский журнал «Политика». В конце года, после легализации, он установил 
связь с Зорге.

Поначалу Рихард не пришел в восторг от нового сотрудника. В письме Центру от 7 
января 1934 года он писал: «„Жиголо“, к сожалению, очень большая загвоздка. Он 
очень мягкий, слабосильный, интеллигентный, без какого-либо твердого стержня. 
Его единственное значение состоит в том, что мы его квартиру, которую мы ему 
достали, начинаем использовать как мастерскую. Так что он в будущем может быть 
для нас полезен лишь как хозяин резервной мастерской». Вукелич стал фотографом 
группы, переснимал документы на микропленку для дальнейшей передачи их в Центр. 
Сначала он общался непосредственно с Зорге, а потом – вероятно, с началом 
Второй мировой войны, когда немцу стало неприлично общаться с французом, 
посредником между ними сделался Мияги.

Художник Иотоку Мияги был третьим членом группы, работавшим в ней с самого 
начала. Как и Бранко, он моложе Рихарда, родился в 1903 году, в семье 
крестьянина. В 1906 году его отец уехал в США, а в 1919 году туда отправился и 
сын. Он окончил художественную школу в Сан-Диего, однако работал не совсем «по 
специальности» – с 1926 по 1933 годы совместно еще с несколькими японцами 
держал ресторан в Лос-Анджелесе. В 1929 году вступил в организацию 
коммунистического фронта – «Общество пролетарского искусства», а в 1931 году – 
в Компартию США. В конце 1932 года Мияги получил по линии Коминтерна задание: 
отправиться в Токио, где ему сообщат дальнейшую задачу. Он выехал из порта 
Сан-Питер в конце сентября 1933 года и 24 октября прибыл в Иокогаму.

Почти сразу же по приезде Рихард встретился с Бернхардтом, затем установил 
связь с Вукеличем, а в ноябре вступил в контакт с Мияги. Работа началась. У нее 
было два направления: «европейское», которым занимался сам Зорге, и японское, 
порученное Иотоку Мияги.

Если в Китае «знаковой» фигурой для Зорге была Агнес Смедли, то в Японии 
таковой стал полковник Эйген Отт. Когда Рихард приехал в Токио, Отт был 
офицером-посредником, осуществлявшим связь между японским и германским 
генштабами, вскоре он стал военным атташе, а впоследствии и послом. Конечно, 
Рихард не планировал такой карьеры своего источника, зато очень хорошо приложил 
к ней руку. Но все это будет потом, а пока что знакомство с Оттом было одним из 
немногих знакомств, на которые он мог, приложив минимум усилий, рассчитывать. 
Состоялось оно в результате довольно сложной интриги. Но сначала о самом 
полковнике…