Разведка в стиле казино


Но и это было еще не все, что Рихард получил от Агнес. Та не только 
предоставляла в распоряжение Зорге всю проходившую через нее информацию и 
помогала подбирать помощников, но и знакомила с разными людьми, с которыми была 
знакома сама. Именно с подачи Агнес он стал членом элитарного «Китайского 
автомобильного клуба», президентом которого был сам Чан Кайши. Общаясь в этих 
«светских» кругах, Зорге добывал множество информации. Герхард Эйслер, 
представитель Коминтерна, впоследствии назвал то, чем занимался его 
соотечественник в Китае, жизнью «в стиле казино».

Тут ему, конечно, очень помогала внешность, манеры, редкое обаяние. «О нем 
нельзя думать, не видя его перед собой, – рассказывала через много лет Урсула 
Кучинеки. – Продолговатое лицо, густые вьющиеся волосы, глубокие уже тогда 
морщины на лице, ярко-голубые глаза, обрамленные темными ресницами, красиво 
очерченный рот». «Высокий стройный шатен с голубыми глазами, – это уже Макс 
Клаузен вспоминает. – Всегда живой, энергичный. Блистал остроумием и эрудицией. 
Имел успех у женщин. Любил быструю езду на мотоцикле. Обладал завидным 
здоровьем, уникальным сердцем…» «Он был жизнерадостным человеком, не дававшим 
трудностям одержать верх над собой, – вспоминал Герхард Эйслер. – Его отличало 
тонкое чувство юмора, порой он становился несколько ироничным. В тех ролях, 
которые ему приходилось играть в процессе выполнения задания, он чувствовал 
себя на редкость уверенно».

Нетрудно догадаться, что человек, наделенный таким букетом достоинств, легко 
заводил знакомства как с мужчинами, так и с женщинами. Как он предпочитал 
общаться с женщинами, уточнять не будем, ясно и так. Ну, а с мужчинами самое 
милое дело – выпить рюмочку вина или чего покрепче в одном из многочисленных 
казино, которыми был буквально наводнен Шанхай, город денежных иностранцев, 
военных и спекулянтов. «Он жил среди германских офицеров и слыл завсегдатаем 
офицерских казино, – рассказывал Герхард Эйслер. – Таким образом ему удалось 
подготовить хорошую основу для своей разведывательной работы…»

Макс Кристиансен-Клаузен оставил описание «тусовочного» стиля Зорге: «Рихард 
предпочитал носить удобные спортивные костюмы с брюками-гольф. При этом из 
правого кармана его пиджака обычно торчала толстая газета, да так, что ее 
название еще можно было отчасти разглядеть, а дату выпуска – нет. Если он бывал 
в кругу немцев – военных или штатских – это были, как правило, „Дойче 
гетрайдецайтунг“ или „Франкфуртер цайтунг“, в англо-американской компании – 
лондонская „Таймс“. Не особо проницательным он казался постоянно озабоченным, 
неистовым репортером». И дальше: «Ради нескольких отрывочных сведений ему 
приходилось иногда проводить целые ночи в таких нанкинских увеселительных 
заведениях, как „Клабхауз“, „Интернэшнл клаб“, или „Ротари клаб“, накачивать 
вином своих собеседников, развязывая им таким образом языки. („Приходилось!“ 
Можно подумать, он делал это без всякого удовольствия! – Е. П.) При этом он 
всегда знал о тех, с кем говорил, больше, чем они о нем. Еще во время своего 
пребывания в Германии, например, он собрал персональные данные, главным образом,
 тех военных советников, у которых можно было предположить в дальнейшем 
наилучшую осведомленность; эти данные, как он не раз говорил нам, давали ему 
возможность, в итоге, в дружеской беседе „выпотрошить их, как жирного 
рождественского гуся“. Человек он был сверхобаятельный, отличный собутыльник, 
так что неудивительно, что многие не прочь были провести время в компании этого 
известного журналиста и не менее известного светского льва. И нельзя сказать, 
что этот стиль жизни и работы был так уж противен самому Рихарду. Он с 
удовольствием занимался разведкой подобного рода – ходил по кабакам, много пил 
и много говорил – правда, надо отдать ему должное, никогда не говорил 
лишнего! – время от времени в пьяном виде ввязывался в драки, иной раз позволял 
себе и более отчаянные и опасные авантюры». Как уже говорилось, Рихард состоял 
членом «Китайского автомобильного клуба», где председателем был глава 
китайского правительства. «Чан Кайши как автомобилист был большим хвастуном, – 
вспоминал Герхард Эйслер, – что тут же вызвало у Рихарда желание проучить 
хвастливого генералиссимуса. Перед одним ралли он начинил свечи зажигания в 
машине Чан Кайши обычным графитом, так что искра отклонилась и не произошло 
контакта. Привыкший к победам президент клуба ни разу не вышел на старт, пока 
не нашел неполадку». Можно себе представить, как смеялись над незадачливым 
автомобилистом немцы в казино за бутылкой водки. Хулиганство было опасным: в 
Китае за такие фокусы можно «нечаянно» поплатиться жизнью – но не быть 
раскрытым. В самом деле, кому придет в голову, что разведчик станет заниматься 
подобной ерундой?

Позднее этим же способом Зорге как-то раз вывел из строя машину курьера, 
который ехал к Чан Кайши из района боевых действий. Курьер прибыл с большим 
опозданием, и вооруженные силы китайских коммунистов успели занять несколько 
населенных пунктов. По-видимому, с помощью таких вот мелких диверсий Зорге 
компенсировал запрещение привлекать коммунистов к разведработе.

В Шанхае было много немцев, и встречи иной раз случались просто невероятные.