слишком слаб для Англии и не сможет удержаться, чтобы не вмешиваться в 
политические дела. Для Англии это совершенно неприемлемо».

Тем не менее, в Англию он поехал, «ввязался в политические дела» и даже, вроде 
бы, был арестован. Нетрудно догадаться, что работник с подобным уровнем 
самомнения, дисциплины, да еще вдобавок склонный постоянно вступать в 
пререкания, очень скоро «достал» руководство ОМС. Его пытаются отозвать в 
Москву, отправив работать в экономическую комиссию, а затем секретарем 
Мануильского, но он все равно каким-то образом оказывается в Берлине. Однако, 
предчувствуя свою судьбу, Рихард уже ищет для себя новое место работы, ибо ему 
светит откомандирование в распоряжение ЦК ВКП(б) и ЦК КПГ, которое ничего 
хорошего не обещает – запрут в какой-нибудь институт бумаги писать или снова 
курьером… И вот тут очень кстати оказывается знакомство с Басовым, с которым, 
по некоторым данным, Зорге свела Кристина. К тому моменту, когда его «вычищают» 
из Коминтерна, уже готово альтернативное место работы, и он переходит в 
Разведуправление.

Берзину Рихард вполне подходит – Ян Карлович, бывший литовский боевик, член 
отряда «лесных братьев», еще и не таких бойцов видел и умел находить с ними 
общий язык. Впрочем, те качества, которые пугали ко-минтерновцев, вполне 
годились в разведке, при одном условии: что бы ни случилось, в чьи бы руки 
разведчик ни попадал, он не должен признаваться, что работает на СССР. Таково 
было в те годы непреложное правило советской разведки.

Итак, в Центре решили, что Зорге им подходит. Дальше, по официальной версии, 
последовала кропотливая подготовка разведчика к будущей работе. Но в реальности 
для этой подготовки просто не было физического времени. В октябре решается 
вопрос о работе Зорге в Разведупре, а в январе 1930 года он уже сходит с 
корабля в шанхайской гавани. При том, что за это время он должен был 
самостоятельно подготовиться к легализации в Китае – советская разведка ему в 
этом не помогала. Что еще раз подтверждает версию о том, что весь план 
принадлежал Зорге. Итак, что же он успел за эти два месяца?

Надо было обзавестись местом штатного корреспондента, что было совсем непросто. 
Помогла работа в институте социологии во Франкфурте. Еще в те времена он 
познакомился с главным редактором ежедневной газеты «Дойче гетрайде цайтунг». 
Вообще-то это была коммерческая газета, посвященная торговле сельхозпродукцией, 
но выбирать не приходилось. Редактор убедил издателя в необходимости иметь 
корреспондента на Дальнем Востоке и даже раздобыл для Рихарда рекомендации из 
ведомства внешних сношений.

Опять же в приснопамятном институте он познакомился с немецким синологом 
Августом Виттфогелем. Теперь, в ноябре 1929 года, Рихард возобновил это 
знакомство. Виттфогель, узнав о том, что Зорге собирается в Китай и ищет заказы 
на работу в этом регионе, свел его с известным синологом, профессором Рихардом 
Вильгельмом, директором Института Китая во Франкфурте. Через два дня Зорге 
подписал с германо-китайским обществом договор об исследованиях на тему 
«происхождение и развитие банковского права в Китае».

По некоторым причинам, о которых несколько позже, в Китае далеко не всегда 
выгодно было быть немцем. Рихард предпринял еще и поездку в США, где 
договорился о сотрудничестве с двумя американскими газетами и получил 
соответствующие документы. В этих документах был указан предполагаемый 
псевдоним: «Алекс Джонсон». В начале декабря все было готово к отъезду. Ну, и 
где же тут время на подготовку?

Нет, не было ни предложения Берзина, ни тренировок и инструктажей. Зорге 
засылали в Китай по его инициативе, под собственным именем, в качестве агента, 
каковым он и являлся на протяжении всей своей работы. Косвенным подтверждением 
того, что он не был кадровым сотрудником военной разведки, является тот факт, 
что всем сотрудникам этого ведомства присваивали воинские звания – но кто и 
когда предал гласности звание доктора Зорге? А прямым подтверждением являются 
его «Тюремные записки», где он прямо указывает, что штатным сотрудником 
Четвертого управления не был, а по служебным делам был связан с Информбюро ЦК 
ВКП(б), и там же находился на партийном учете. От ЦК его курировал некто 
Смолянский. Впрочем, это еще ничего не значит, и немало превосходных 
разведчиков, в том числе и резидентов, были в том же положении «внештатных 
сотрудников» Разведупра. Главное, что мучительный период сотрудничества с 
Коминтерном остался позади. Работа в разведке более соответствовала характеру 
этого человека – особенно в таком месте, как Китай…

Какого рода задание получил Зорге? Естественно, у него были свои идеи и свое 
представление о том, чем он должен заниматься в качестве разведчика. Он 
определяет свое предназначение как «широкомасштабную политическую 
информационную деятельность». Берзин все это, в принципе, одобрял, но реальные 
запросы Четвертого управления были значительно скромнее. Разведупр РККА 
занимался военной и технической разведкой, соответственно, ему была необходима 
военная и техническая информация – все-таки это не ОМС Коминтерна, делающий 
мировую революцию. По части технических «ноу-хау» – промышленным шпионажем 
тогда тоже занималось Четвертое управление – в Китае было ловить особенно