в сугробах деревушки, в которой размещался в те дни штаб командующего 
Калининским фронтом генерал-полковника И. С. Конева. 

Только что завершилось освобождение моего родного города Калинина, и я, имея 
задание взять у командующего статью о проведенной операции, вернулся в штаб 
фронта. 

Я знал, что все эти дни командующий в штабной деревне не появлялся. Он 
находился в войсках. Вместе с ним были связисты, давая ему возможность оттуда, 
с наблюдательных пунктов армий и дивизий, координировать действия войск и 
направлять ход наступления. Знал я и о том, что в эти дни вряд ли ему удалось 
хоть раз выспаться. Знал, и потому мало у меня было веры в то, что получу от 
него статью, да еще в послезавтрашний номер, как предписывало редакционное 
задание. 

Но мне повезло: помог член Военного совета корпусной комиссар Д. С. Леонов. 
Свидание с маршалом было назначено... на 4 часа утра. 

- Может быть, сделать предварительную заготовку, проект статьи, чтобы... Ну, 
чтобы не отрывать у командующего много времени, - предложил я. 

- Никаких проектов и заготовок, если не хотите, чтобы он выставил вас вон, - 
предупредил член Военного совета. - С одним из ваших коллег, пожелавшим таким 
образом "облегчить" труд автора, такое уже случилось. От вас требуется только 
приготовить бумагу и очинить карандаш - диктовать будет. Он, между прочим, 
хорошо диктует... 

И вот теперь в городе, отстоящем бесконечно далеко от той верхневолжской 
деревни, я вспоминал, как диктовалась эта статья, посвященная разгрому 
нацистских дивизий на правом фланге нашего грандиозного зимнего наступления. 
Мягко ступая в фетровых бурках по скрипучим половицам, генерал четко и точно 
выстраивал слова скупой, лаконичной статьи. Иногда останавливался, чтобы 
поискать наиболее выразительный синоним, но сердито пресекал любую попытку 
помочь ему, подсказать готовую фразу. Стараясь облечь мысль в самые скупые 
слова, он резко отстранял красочные эпитеты, превосходные степени и 
восклицательные знаки. 

И в то же время в сухом языке статьи, похожем на язык боевого донесения, 
несомненно была своя образность. Рисуя картину наступления фронта, командующий 
зримо показывал, как дивизии армий генерала Юшкевича с юго-востока и генерала 
Масленникова с северо-запада во встречном движении взяли город Калинин в клещи, 
как эти клещи, укрепляемые новыми вводимыми в бой частями, к 15 декабря почти 
сомкнулись. 

- "Мы, по существу, выдавили дивизии противника из города..." продиктовал 
генерал, но тут же спохватился: - Нет-нет, вычеркнуть "выдавили", несерьезно. 
Пишите так: "К концу 15 декабря кольцо войск вокруг Калинина почти сомкнулось, 
враг почувствовал угрозу окружения и начал в панике бежать, бросая орудия, 
боевую технику..." Написали? Так... 

Задумывается. Потом, как нечто уже выношенное, проверенное на практике, 
добавляет: 

- "Борьба за Калинин еще раз подтверждает боязнь немцев окружения: при первой 
серьезной угрозе окружения они начинают панически метаться и беспорядочно 
бежать. Отсюда мы можем сделать вывод, что смелые действия наших войск по 
флангам и тылам противника должны повсеместно применяться как весьма 
эффективный способ истребления живой силы". 

- Это интересная мысль. И очень полезная. Может быть, стоит ее развить, сказать 
об этом поподробнее? 

- Теоретизировать будем после войны, - обрывает он. - Записывайте концовку: 
"После двухмесячного перерыва советский флаг снова развевается над старым 
русским городом Калинином. Наши войска продолжают преследовать отступающего 
противника..." Успеваете записывать? 

- Товарищ командующий, такая победа! Может быть, в конце что-нибудь поярче, 
позвучнее? 

- Наоборот, необходимо только спокойствие. Спокойствие и уверенность. 

Пока перепечатывали статью, Иван Степанович говорил по телефону с командармами, 
выслушивал доклады офицеров оперативной службы, на основе донесений сам наносил 
на свою карту все новое, что происходило на фронте, - словом, продолжал 
работать. Я сидел возле печки-времянки и смотрел, как веселый огонь с жадностью 
пожирает сухие сосновые поленца и как искры гуляют по покрасневшей трубе, 
смотрел и раздумывал о только что одержанной войсками фронта победе в моем 
родном Калинине - первом областном городе, вырванном у врага в этом грозном 
наступлении. И еще думал о нашем командующем, в сущности еще довольно молодом