«Он ответил, – сообщал американский посол в, госдепартамент, – что таким 
и будет результат, а также заметил, что с момента аннексии Австрии Германией 
считает позицию Чехословакии совершенно безнадежной. Как он добавил, Германии 
не потребуется предпринимать какие-либо военные действия против Чехословакии с 
целью добиться любых своих желаний. Экономического давления будет достаточно».
      
      Подобной же была точка зрения и правительства Англии. Сообщая 28 апреля о 
сделанном британским военным министром заявлении американским журналистам, 
посланник Чехословакии в Лондоне писал: «О Чехословакии он говорил весьма 
пессимистически. Ничто якобы не может спасти Чехословакию от немецкого 
господства, которое может быть достигнуто и без прямого нападения. Дословно он 
сказал: судьба Чехословакии предрешена».
      Совершенно иную позицию занимал Советский Союз. 23 апреля 1938 г. 
посланник Чехословакии в СССР Фирлингер писал в Прагу:
      
      «В Кремле состоялось совещание… После доклада Александровского о 
политическом положении в Чехословакии было решено: СССР, если его об этом 
попросят, готов вместе с Францией и Чехословакией предпринять все меры по 
обеспечению безопасности Чехословакии. Для этого он располагает всеми 
необходимыми средствами. Состояние армии и авиации позволяет это сделать».
      
      В свое время при заключении договора о взаимной помощи с СССР 
представители Чехословакии предложили включить в текст оговорку, в силу которой 
СССР обязывался помочь Чехословакии лишь при условии, что то же самое сделает и 
Франция. Но если она откажется выступить в защиту, то СССР полностью 
освобождается от обязательств по договору.
      Однако Советский Союз не намеревался и в этом случае оставлять в беде 
чехословацкий народ, 26 апреля 1938 г. Председатель Президиума Верховного 
совета СССР M. И. Калинин, изложив советские обязательства по договору с 
Чехословакией, сделал исключительно важное уточнение: «Разумеется, пакт не 
запрещает каждой из сторон прийти на помощь, не дожидаясь Франции».
      Накалявшаяся обстановка диктовала срочное решение вопроса о военной 
поддержке Чехословакии. Советское правительство взяло на себя инициативу и 
предложило начать переговоры генеральных штабов СССР, Франции и Чехословакии. 
Оно выразило также готовность поставить Чехословакии самолеты. Уже в дни 
«майского кризиса» проявилось огромное значение такой позиции СССР. В беседе с 
полпредом Александровским министр иностранных дел Чехословакии Крофта заявил, 
что его правительство «исключительно высоко» оценило советскую помощь.
      
      «Крофта несколько раз и в довольно теплых выражениях, – сообщал 
Александровский в Москву, – высказывал прямую благодарность за ту спокойную и 
твердую поддержку, которую он чувствовал за последнее критическое время со 
стороны СССР. Уверенность в том, что СССР совершенно серьезно и без всяких 
колебаний намеревается и готовится оказать помощь Чехословакии в случае 
надобности, действует очень успокоительно и ободряюще на Чехословакию».
      
      Мужество и дальновидность СССР нельзя в полной мере оценить без учета 
крайне сложной обстановки, в которой приходилось действовать нашей дипломатии. 
Именно в дни чехословацкого кризиса достигли кульминации усилия Лондона, Парижа 
и Вашингтона по сколачиванию антисоветского блока. Как только состоится 
соглашение с Гитлером, рассуждали политические стратеги Запада, уже не составит 
труда спровоцировать его нападение на СССР. Поэтому каждое слово советских 
представителей в защиту Чехословакии буржуазная пресса квалифицировала как 
«происки агентов Коминтерна». Поставка самолетов и тем более готовность СССР 
оказать военную помощь вызывали приступы бешенства у международной реакции.
      Ведя борьбу за спасение Чехословакии, Советское правительство принимало 
меры к тому, чтобы своевременно обуздать агрессора, предотвратить вторжение. 22 
августа 1938 г, нарком иностранных дел СССР принял германского посла. Во время 
беседы Шуленбург высказался в том смысле, что вооруженное столкновение может 
вспыхнуть в результате нападения Чехословакии на Германию (нацистская 
дипломатия готовила предлог для агрессии). Советский дипломат решительно 
разоблачил несостоятельность подобных утверждений и предупредил, что они не 
могут повлиять на позицию СССР. Интересна запись этой беседы, сделанная самим 
Шуленбургом.
      
      «Литвинов заявил, что Чехословакия ни при каких условиях не нападет на 
Германию. Я ответил, что вопрос шел не просто о нападении, а о том, являлось ли 
оно вызванным или невызванным. Мы не можем и не намерены мириться со всем без 
предела… Литвинов возразил, что даже самые сумасшедшие, горячие головы в 
Чехословакии не хотят войны или нападения на Германию и хорошенько позаботятся 
о том, чтобы не спровоцировать Германию. Их требование сводится лишь к тому, 
что надо не уступать, а энергично защищаться против германского нападения. Это 
является их признанным правом. В действительности же положение дел совершенно 
иное: Германия не так уж сильно озабочена вопросом о судетских немцах; она 
стремится к уничтожению Чехословакии как единого целого; она желает завоевать 
страну… Если… дело дойдет до войны, Германия совершенно очевидно явится 
агрессором, совершившим неспровоцированное нападение… Советский Союз обещал 
Чехословакии помощь; он сдержит свое слово и сд