соответствии с планом и он вступит в Чехословакию  (курсив мой. – Авт. ). 
Потребует ли он возвращения колоний?»
      
      Ответ Гендерсона не оставлял сомнений, в каком направлении шли мысли и 
надежды организаторов Мюнхена.
      
      «Сэр Невиль Гендерсон ответил: если Гитлер вступит в Чехословакию и 
займет Судетскую область, он обнаружит, что не располагает возможностью 
получить от нас колонии. Он думает, что следующим его шагом будет попытка 
шантажировать нас, и, когда это не удастся, он порвет морское соглашение74 и 
приступит к созданию большого флота.
Как он полагает, господин Гитлер придает небольшое значение России, за 
исключением вопроса о самолетах, и что он будет двигаться дальше, против 
комбинации Франции, России и Англии».
      
      Казалось, соображения Гендерсона не содержали ничего предосудительного. 
Однако смысл сказанного далеко не безобиден. Нетрудно убедиться, взглянув на 
географическую карту, что в данном контексте слово «дальше» могло означать 
только Восток. Именно там расположена Россия, которой Гитлер придает «небольшое 
значение», т.е. не считает серьезным противником.
      Что же имел в виду английский посол под «комбинацией» трех держав и какую 
роль отводил каждому из ее членов? Ответ дает приведенный выше меморандум 
Гендерсона. Советскому Союзу предстояло принять на себя удар фашистских полчищ. 
Англия и Франция, по его замыслу, сохраняют в отношении Германии 
благожелательный нейтралитет и имеют приятную возможность наблюдать за 
событиями «с балкона».
      В основе суждений британских министров лежала забота – не допустить 
чреватой опасными социальными потрясениями войны между капиталистическими 
державами Европы. Поэтому никаких «угроз» и «предупреждений» Гитлеру, чтобы не 
вызвать с его стороны «непоправимых действий». Поэтому продолжать давление на 
Прагу и таким способом открыть дорогу для соглашения с Гитлером.
      
      «Кабинет единодушен, – заявил Чемберлен в итоге заседания, – в отношении 
того, что мы не должны высказывать угрозу в адрес господина Гитлера, что если 
он вступит в Чехословакию, то объявим ему войну».
      
      Приведенные выдержки из протокола заседания британского кабинета и 
Документ в целом свидетельствуют о полной несостоятельности попыток буржуазных 
фальсификаторов оправдать мюнхенский курс Англии ссылками на ее «военную 
слабость». Близорукая политика «умиротворения», разумеется, не могла не 
отразиться отрицательным образом на подготовке страны к войне. Но 
сотрудничество с другими миролюбивыми государствами, и прежде всего с СССР, 
давало безусловную возможность не допустить германской агрессии против 
Чехословакии. Тем не менее» все члены кабинета на рассматриваемом заседании 
высказались в поддержку капитулянтского курса. Взаимоотношения с Германией 
решались ими не в категориях силы, а в категориях хитрости. «Хитрость» 
заключалась в том, чтобы направить гитлеровскую агрессию на восток – в сторону 
Чехословакии, Польши, Румынии и других стран Восточной и Юго-Восточной Европы, 
главным образом против СССР (2).
      
«Честный маклер»
      
      «Я словно упал с неба!» – воскликнул Гитлер, получив 14 сентября 
телеграмму Чемберлена, в которой тот изъявлял желание прибыть в Германию для 
переговоров. К этому времени обстановка в Европе необычайно накалилась, За два 
дня до этого на съезде нацистской партии в Нюрнберге «фюрер» произнес речь, 
полную угроз в адрес Чехословакии. Назвав Прагу центром коммунистической угрозы,
 он заявил, что третий рейх всеми своими силами станет на защиту судетских 
немцев и обеспечит им «право на самоопределение». Речь явилась прямым призывом 
к мятежу судетских немцев. В ночь на 13 сентября генлейновцы организовали новую 
серию кровавых столкновений в пограничных с Германией районах Чехословакии и 
предъявили правительству 6-часовой ультиматум. Они требовали отмены 
чрезвычайного положения, введенного в Судетах, отзыва полиции и передачи ее 
функций генлейновцам. Затем переговоры были прерваны, и Генлейн бежал в 
Германию. Считая, что долгожданный момент настал, Чемберлен приступил к 
осуществлению «плана Z».
      Получив телеграмму английского премьера, Гитлер и его ближайшее окружение 
в первый момент не верили своим глазам. Возникла мысль – не следует ли «фюреру» 
сделать ответный шаг и организовать встречу где-либо на полпути? Например, на 
берегу Рейна или в открытом море на яхте «Грилль»? Оба варианта отпали. 
Чемберлену предоставили выпить полностью чашу унижения. Ему придется пересечь 
всю Германию и у бывшей австрийской границы подняться по ступеням лестницы 
горной виллы Гитлера.
      Утром 15 сентября, получив благосклонное согласие Гитлера, Чемберлен в 
сопровождении Хораса Вильсона и ответственного сотрудника Форин оффиса У. 
Стрэнга вылетел в Мюнхен, оттуда в обществе встретившего его Риббентропа 
премьер-министр проделал путешествие в специальном поезде до Берхтесгадена, 
Состав тянулся медленно, и хозяева позаботились, чтобы гостям не было скучно; 
на протяжении трех часов Чемберлен наблюдал за широкими окнами вагона-ресторана 
мелькавшие один за другим встречные составы с эшелонами войск в новом 
обмундировании и при оружии. Ему