торые 
могут причинить дальнейшие потрясения, которых не желал бы ни фюрер, ни другие 
страны».
      
      Итак, дипломатический замысел, во имя которого Галифакс пустился в 
путешествие, был осуществлен. «Фюреру» заявили, что его притязания на Австрию, 
Чехословакию и Данциг (Гданьск) не встретят противодействия Англии.
      Незадолго до поездки Галифакса в Германию Форин оффис направил ему 
меморандум Гендерсона. Сопоставление текста меморандума и записи беседы 
позволяет сказать, что точка зрения Галифакса, представлявшего кабинет, не 
расходилась с изложенной в документе концепцией. Первая часть меморандума была, 
по существу, конспектом. В соответствии с ним Галифакс формулировал во время 
беседы позицию английского правительства относительно пресловутых «изменений 
европейского порядка». Вторая часть знакомит с мыслями, владевшими английским 
лордом, когда тот воздавал хвалу Гитлеру за превращение Германии в «бастион 
против коммунизма».
      Встреча Гитлера с Галифаксом относится к числу внешне малозначащих 
событий. В действительности же в те минуты искусной рукой Галифакса фитиль 
войны был проложен от границ фашистской Германии на Восток. Пройдет немного 
времени, и искра побежит по фитилю. Все более разгораясь, огонь опалит Австрию, 
Чехословакию и, дойдя до Польши, в ночь на 1 сентября 1939 г. вызовет взрыв, 
который потрясет мир (2).
      
      
Глава VI.
Мюнхен: зеленый свет войне
      
Геринг дает «слово чести»
      
      На рассвете 12 марта 1938 г. войска третьего рейха вторглись в Австрию. 
Гитлер действовал с вызывающей наглостью. Организовав фашистский путч, его 
агентура 11 марта захватила власть в Вене. Затем Зейсс-Инкварт, первый из 
«квислингов», обратился в Берлин с просьбой для пресечения беспорядков, якобы 
организуемых «красными», ввести в Австрию войска. Австрия как независимое 
государство исчезла с политической карты.
      Аншлюс прозвучал словно звон стекла из первой рамы, выбитой гитлеровцами 
в Европе. Если кому-либо на Западе еще нужны были доказательства, к чему вела 
политика «умиротворения», то они были налицо. Появление германо-фашистских 
танков в Вене со всей остротой ставило вопрос о судьбе Чехословакии и 
Дунайского бассейна в целом. Теперь Германия угрожала не только соседям, но 
всем европейским государствам.
      Судьба мира зависела от позиции западных держав, от их готовности пойти 
на решительные и мужественные действия. Именно к этому и призывало Советское 
правительство. Оно решительно осудило германо-фашистскую агрессию против 
Австрии. СССР заявил о своей готовности участвовать в коллективных действиях 
для пресечения дальнейшего развития агрессии и устранения усилившейся опасности 
мировой войны.
      
      «Завтра может быть уже поздно, – говорилось в заявлении народного 
комиссара иностранных дел СССР от 17 марта 1938 г., направленном Англии, 
Франции, США, Чехословакии и врученном представителям печати, – но сегодня 
время для этого еще не прошло, если все государства, в особенности великие 
державы, займут твердую недвусмысленную позицию в отношении проблемы 
коллективного спасения мира».
      
      Запад ответил устами Чемберлена, выступившего в парламенте 24 марта. 
Премьер Англии начисто отверг советские предложения о коллективных мерах. Он 
ханжески заявил, что разговоры о применении силы заслуживают самого сурового 
порицания, поскольку чинят «помехи» деятельности дипломатии. Британское 
правительство не может заранее принять никакого обязательства в отношении 
района, «где его жизненные интересы не затрагиваются в такой степени, как это 
имеет место в отношении Франции и Бельгии». По существу, это означало отказ от 
оказания помощи Чехословакии в случае германской агрессии.
      
      «Чемберлен высказывается против предложения СССР, потому что оно 
направлено… против агрессии! – писала в те дни „Правда“. – Надо думать, что в 
Берлине, Риме, Токио… чутко прислушивались к тому, о чем говорил британский 
премьер, и его „нет“ звучало для поджигателей новой войны, как самое 
определенное „дерзай“».
      
      …Вечером 11 марта, когда оставались считанные часы до вторжения 
германских войск в Австрию, колоссальное здание «Дома летчиков» в Берлине 
сверкало огнями. Герман Геринг, только что произведенный в рейхсмаршалы, 
устроил грандиозный прием. Среди тысячи приглашенных – фашистские иерархи, 
военные, дипломаты. Гости съехались к 10 часам. Однако сам виновник торжества 
появился около 11 и сразу же уединился с посланником Чехословакии в Берлине 
Мастны.
      – Даю вам слово чести, – заявил фельдмаршал, – что Чехословакия не имеет 
ни малейшего основания испытывать какие-либо опасения в отношении Германии. 
Германское правительство будет и впредь проводить политику улучшения отношений 
между двумя странами. Но при этом Германия желала бы получить заверение от 
чехословацкого правительства, что оно не намерено в связи