«персидская рота» и др.
      Материалы Нюрнбергского и Токийского процессов свидетельствуют о том, что 
гитлеровцы предусматривали возможность военных действий и против Америки. 
«Северный вариант» включал операцию «Икар» (высадку в Исландии) и проведение 
операций в Атлантике с использованием подводных лодок и авиации. В соответствии 
с «Южным вариантом» намечался захват островов в южной части Атлантического 
океана и затем высадка в Бразилии. Однако главная ставка делалась на то, что 
американскую «линию Мажино» – Атлантический океан удастся «обойти» с помощью 
«пятой колонны», тайно насаждавшейся в странах континента. По свидетельству 
американского буржуазного исследователя Трефусса, который лично опросил ряд 
нацистских главарей, гитлеровцы планировали вторжение в страны Западного 
полушария и захват их с помощью «пятой колонны» после порабощения Европы. 
Накануне войны они приступили к созданию плацдармов в странах Латинской Америки,
 сколачивая там фашистские организации.
      Таковы были агрессивные планы нацистской Германии, безграничные по своей 
алчности, человеконенавистнические по своему существу. Придя к власти, 
гитлеровцы стали форсировать их реализацию. В Европе возник очаг новой мировой 
войны (3).
      
«Хакко Иццу» – «Восемь углов под одной крышей»
      
      Незадолго до описанных событий начал дымиться горизонт и на Дальнем 
Востоке. Взрыв железнодорожного полотна поздно вечером 18 сентября 1931 г. в 
Лютяогоу, севернее Шэньяна (Мукдена), сначала не привлек к себе внимания. 
Южноманьчжурская железная дорога практически находилась во владении Японии и 
охранялась ее солдатами. Те, кто слышал взрыв, решили, что он связан с 
очередными маневрам» японских войск. Как позже установила международная 
комиссия, повреждение было незначительным и не помешало своевременному прибытию 
поезда, следовавшего в южном направлении со станции Чанчунь. Вряд ли кто мог 
тогда предположить, что взрыв послужит сигналом начала войны на Дальнем Востоке,
 которая продлится пятнадцать лет.
      Развитие последующих событий приобретало стремительный характер. Японские 
власти заявили, будто взрыв произвели китайцы. В доказательство они предъявили 
английскому военному атташе трупы двух китайских солдат. В ту же ночь японские 
войска внезапно напали на китайские военные казармы в Мукдене, Чанчуне, 
Сыпингае, Гуичжулине и других городах. На следующий день над Мукденом уже 
развевался государственный флаг Японии. Ее войска приступили к оккупации 
северо-восточных провинций Китая.
      Для оправдания своих агрессивных действий японское правительство заявило, 
будто они вызваны необходимостью «защиты Азии от коммунизма». Захват Маньчжурии 
и образование марионеточного государства Маньчжоу-Го изображались как создание 
плацдарма для обороны «цивилизации». Токио требовало, чтобы западные державы 
предоставили ему мандат на «восстановление порядка» в Китае.
      
      «…Рост коммунизма в Китае, – говорилось в официальном заявлении 
правительства в связи с рассмотрением японо-китайского конфликта в Лиге наций,
 – представляет вопрос огромной важности для европейских государств и 
Соединенных Штатов; по сравнению с ним все другие проблемы теряют всякое 
значение. В то же время Маньчжурия, которая полностью порвала свои отношения с 
Китаем, становится барьером против коммунистической опасности на Дальнем 
Востоке, и каждому государственному деятелю должно быть ясно значение 
Маньчжурии с этой точки зрения».
      
      Архиреакционный характер тогдашнего режима в Японии и его враждебность 
коммунизму, разумеется, ни у кого не вызывали сомнения. Стремясь обеспечить 
себе надежный тыл в подготавливаемой войне, токийское правительство предприняло 
в 1931 г. массовые репрессии против прогрессивных сил, и прежде всего против 
коммунистической партии, действовавшей в глубоком подполье. Тысячи патриотов 
были брошены за тюремную решетку. Что касается «спасения цивилизации» в Азии, 
то здесь коммунистическое пугало использовалось для маскировки агрессивных 
целей японского империализма.
      Движущей силой внешней политики Японии являлись хищнические устремления 
ее монополий. «Дзайбацу» стремились к захвату чужих рынков и источников сырья, 
закабалению и порабощению других народов. Сохранение в общественном строе 
многочисленных элементов средневековья, сочетание развитых капиталистических 
отношений в промышленности, которая отличалась высокой концентрацией капитала, 
с полуфеодальной системой помещичьего землевладения придали политическому курсу 
страны специфические черты.
      В основу идеологии милитаристов было положено два принципа: «Кадо» 
(императорского пути) и «Хакко Иццу» (восемь углов под одной крышей). Они были 
тесно связаны с полурелигиозным культом «Синто». Только раса Ямато (древнее 
название страны), которая происходит непосредственно от богини солнца Аматерасу,
 обладает нравственными качествами, необходимыми для установления на земле 
справедливости и порядка, – такова была суть положенной в его основу доктрины. 
Расе Яма-то, утверждали ее пропагандисты, в лице императора, имеющего 
божественное происхождение, предназначено владеть и править миром. И когда все 
«восемь углов» света будут объединены под одной крышей японской империи, в мире 
прекратятся войны и конфликты, наступит тишина и спокойствие.
      Для пропаганды культа «Синто» и основанной на нем расовой теории широко 
использовались кино, радио, националистическая литература. Со школьных лет 
японцы воспитывались на примере «великого национального героя» Хидеёши, который 
три века назад вторг