ь лишь 
ожидать дальнейшего развития событий, наблюдая из первого ряда, как Саймон 
начнет раскидывать «камни», собранные Барту для возведения «Восточного пакта».
      Англо-французская встреча, о которой речь шла в цитировавшемся выше 
документе, проходила 9—10 июля в Лондоне. Протоколы переговоров опубликованы, 
но в них зафиксировано далеко не все. Поэтому представляет интерес информация, 
полученная в Берлине по нелегальным каналам. Как сообщалось, в ходе переговоров 
«англичане… проявили по отношению к России враждебность, глубина которой 
удивила Барту».
      В связи с этим весьма неожиданными, на первый взгляд кажутся результаты 
встречи. Правительство Англии не только согласилось с идеей создания 
«Восточного пакта», но и выразило готовность рекомендовать проект 
правительствам Германии, Польши и Италии. Такие инструкции действительно были 
направлены английским послам в столицах трех государств.
      Протоколы англо-французских переговоров позволяют установить причину, 
которая повлияла на позицию Саймона. «Горячий южанин» Барту, почувствовав в 
ходе переговоров более чем холодное отношение к его идее, припугнул Саймона тем,
 что Франция может заключить договор с Советским Союзом.
      
      «Если французское правительство, – заявил Барту, – не добьется успеха в 
этом деле (т.е. заключения «Восточного пакта. – Авт. )… проблема безопасности 
останется открытой в рамках отношений между Россией и Францией. Французский 
кабинет еще не обсуждал вопроса, что произойдет в таком случае. Но в далеком 
прошлом республиканская Франция заключила договор с царской Россией, хотя их 
режимы очень отличались друг от друга. География, однако, определяла историю, и 
возник франко-русский союз.
Будет ли нынешняя Франция тоже вынуждена вступить в союз с СССР?.. Если 
Восточное Локарно потерпит неудачу, опасность положения в Европе, возможно, 
заставит Францию пойти на это».
      
      На фоне тусклой и малолривлекательной политики, проводившейся Францией в 
предвоенные годы, заявление Барту является последним ярким и самостоятельным 
шагом ее дипломатии. Одним из главных аргументов французских мюнхенцев (о них 
речь пойдет ниже) было такое утверждение: поскольку Франция не имела 
достаточных сил для единоборства с Германией, ей приходилось якобы идти в 
данном вопросе на поводу у Англии. Решительная и твердая позиция Барту и, 
главное, тот эффект, который она произвела в Лондоне, блестяще опровергают этот 
фальшивый тезис. Франция в сотрудничестве с СССР имела возможность проводить 
самостоятельную и реалистическую внешнюю политику, подобающую великой державе и 
отвечающую ее национальным интересам.
      Заявление Барту вынудило Саймона заново оценить ситуацию. Заключение 
франко-советского союза означало бы крушение его надежд на создание 
антисоветского европейского альянса по британскому рецепту. Одним из основных 
условий такого объединения английские дипломаты считали «примирение» 
франко-германских противоречий за счет уступок со стороны Франции. Но если та 
обретет такую опору, как союз с СССР, то возможности оказывать на нее давление 
исчезнут.
      И английский министр проявил необычайную изворотливость. Чтобы не 
допустить франко-советского союза, Саймон скрепя сердце согласился «поддержать» 
проект пакта. Документы подтверждают, что он руководствовался именно этим 
соображением, а вовсе не желанием обеспечить безопасность европейских 
государств от германо-фашистской агрессии. В телеграмме от 12 июля 1934 г., 
адресованной в Рим, Саймон поручил британскому послу сообщить правительству 
Италии позицию Англии в отношении «Восточного пакта». Министр писал: если этот 
региональный пакт не будет создан, то
      
      «альтернативой легко может оказаться франко-русское соглашение или союз 
предвоенного образца. Мы рассматривали бы это как нежелательный возврат к 
системе замкнутых союзов, тогда как нашей целью всегда было, и мы надеемся, что 
это верно и в отношении Италии, содействие установлению хороших взаимоотношений 
между Францией и Германией и изыскание средств для примирения их точек зрения».
      
      Свою готовность поддержать идею «Восточного пакта» Саймон обусловил 
внесением в договор существенных поправок. Во-первых, министр выразил 
озабоченность тем, что «Восточный пакт» якобы выгоден Франции и России и ничего 
не дает Германии. Он потребовал предусматривавшиеся пактом гарантии 
распространить и на нее. Практически Франция должна была взять обязательство 
помогать Германии, если та станет объектом агрессии. (Решать же вопрос, кто 
агрессор, будет Лига наций, где Англия и Франция смогут провести угодное им 
решение.)
      Во-вторых, Саймон заявил, что Германия должна получить право на 
равноправие в вооружениях. Третья оговорка была высказана в очень деликатной 
форме: «Восточный пакт» должен создаваться «по образцу» Локарнского договора. 
Имелось в виду действие пакта подчинить Лиге наций.
      Итак, суть оговорок, внесенных Саймоном: Германия должна вооружиться и 
получить французские гарантии на случай «агрессии» со стороны СССР. Таким 
образом, из средства укрепления безопасности в Европе «Восточный пакт» 
превратился бы в орудие антисоветской политики империалистических держав, и 
прежде всего Англии и Германии. Поддержав «Восточный пакт», Форин оффис лишь 
переставил паруса, курс политики оставался прежним.
      Получив информацию из Лондона, Муссолини раскусил, куда метит Саймон, и 
сразу же одобрил его маневр.
      
      «В теплых словах он выразил высокую оценку того метода, с каким вы 
подошли к решению вопроса, – соо