Через несколько дней флот получил сотню самолетов. А еще через некоторое время 
на аэродромы Заполярья приземлилась целая дивизия авиации дальнего действия. 
Поступили пять тральщиков и пять больших охотников. 

Теперь стало легче. 

Повысили активность и английские корабли, действовавшие в своей операционной 
зоне. Конвои стали приходить с минимальными потерями. 

А командующий все думал над тем, как сделать удары по врагу еще сокрушительнее. 
Настойчиво и терпеливо он добивался тесного взаимодействия различных сил флота. 
Герой Советского Союза И. А. Колышкин, ставший к тому времени командиром 
бригады, вспоминает: 

"...Зайдет с утра командующий - благо его ФКП неподалеку. 

- Чем заняты, Иван Александрович? 

- Да ведь как обычно. 

- Собирайтесь, поедемте в авиацию. 

У летчиков сегодня крупная операция, и мы едем на их КП, чтобы из первых рук 
узнать, как она проходит. Это не пустая трата времени. Оказывается, и у 
авиаторов подводник может почерпнуть для себя много полезного. Яснее становится 
обстановка на театре, лучше ощущаешь пульс оперативной жизни флота и четче 
представляешь роль и возможности своей бригады". 

Здесь же, на таких встречах представителей моряков и летчиков, намечались 
совместные действия, планировались новые удары по врагу. 

В результате коллективного творчества подводников и летчиков был освоен так 
называемый метод нависающих завес. Сводился он к тому, что в ограниченном 
районе моря сосредоточивалось до шести самостоятельно действовавших подводных 
лодок. Все они держали связь с авиационной разведкой. Обнаружив вражеский 
конвой, самолеты-разведчики сообщали подводникам его местонахождение и курс 
движения. По этим данным подводные лодки выходили наперерез противнику и 
наносили последовательные удары. 17 мая таким способом совершили атаки М-201 
капитан-лейтенанта Н. И. Балина и С-15 капитан-лейтенанта Г. К. Васильева. Они 
потопили немецкий сторожевик и крупный транспорт. Чуть позже в нависающей 
завесе участвовало уже пять подводных лодок. 20 июня самолеты-разведчики навели 
их на большой конвой. Враг понес тяжелый урон. Выдающегося успеха добился 
экипаж С-104. Одним четырехторпедным залпом лодка потопила транспорт 
водоизмещением восемь тысяч тонн, тральщик и противолодочный корабль. 

Всего в 1944 году было проведено пять таких операций. Все они прошли успешно. 
Каждый раз, когда лодки возвращались с моря, командующий флотом собирал 
подводников и летчиков, чтобы обсудить итоги их совместных действий и подумать, 
как еще лучше поставить дело. 

Весной 1944 года флот получил десятки новых торпедных катеров. А. Г. Головко 
объединил их в бригаду. Во главе ее стал прибывший с Тихого океана опытный 
катерник капитан 1-го ранга А. В. Кузьмин. До войны считалось, что торпедные 
катера не могут вести боевых действий на Севере - слишком суровые условия для 
этих малых кораблей. Поэтому и были их здесь единицы. Но осенью 1944 года 
стремительные катера под командованием Г. К. Светлова и А. О. Шабалина внезапно 
атаковали вражеский конвой, потопили миноносец и транспорт. Спустя несколько 
дней тот же А. О. Шабалин в паре г командиром другого катера П. И. Хапилиным 
отправили ко дну еще один вражеский транспорт. (Пометка в дневнике: "Надо 
всячески поощрять боевые способности Шабалина и заодно представить его к 
очередному званию. Слишком засиделся он в старших лейтенантах, хотя воюет лучше 
иного капитана 2-го ранга".) Успехи катерников множились, они доказали, что и в 
условиях Севера торпедные катера - могучая сила. Теперь, когда кораблей 
прибавилось, командующий потребовал использовать эту силу с максимальным 
эффектом. 

Вместе с Кузьминым они объехали все прибрежные бухты, выбирая место для 
базирования бригады. Остановились на Пумманках - небольшой бухточке в 
Варангер-фиорде. 

- Здесь вы будете костью в горле противника, - сказал командующий. 

Он же предложил расположить командный пуню бригады на вершине прибрежной горы: 

- Отсюда просматривается весь залив. Отсюда и будете управлять катерами. Это 
надежнее и удобнее, чем управление с одного из кораблей. И связь будет надежнее,
 и легче организовать взаимодействие с другими кораблями и авиацией. 

О взаимодействии катеров и авиации Головко особо заботился. Перед командованием