- Все пошло ко дну, - горестно вздохнул Фишер. 

- На русском языке это называется преступлением. Преступлением! Вы же знаете, 
что вез крейсер? 

Да, английский адмирал знал. На борту "Эдинбурга" находилось 10 тонн золота в 
слитках стоимостью в 100 миллионов рублей - плата Советского Союза Англии за 
поставки военных материалов. 

Самая страшная трагедия постигла конвой PQ-17. 34 транспорта и 21 корабль 
эскорта шли под прикрытием двух линкоров, шести крейсеров, авианосца и девяти 
эсминцев. Огромные силы! Но вот 5 июля англичанам стало известно, что в море 
вышла немецкая эскадра в составе линкоров "Тирпиц", "Адмирал Шеер" и группы 
миноносцев. И тотчас Британское адмиралтейство отозвало все свои корабли 
прикрытия, а транспортным судам предоставило "право самостоятельного плавания" 
в советские порты одиночным порядком, без охранения, курсами по своему 
усмотрению. 

Когда Головко доложили об этом, он не поверил ушам. Ведь английские 
военно-морские силы, сосредоточенные вокруг конвоя, по меньшей мере впятеро 
превышали силы фашистской эскадры. И все же английские корабли бросили 
транспорты на произвол судьбы!.. И это за границами операционной зоны 
советского флота, так что и он ничем не мог помочь беззащитным судам. 

Головко в отчаянии смотрел на карту. Что делать? С часу на час фашистская 
эскадра нападет на транспорты. Адмирал использует единственную имевшуюся в его 
распоряжении возможность. Он отдает приказ подводным лодкам, находящимся на 
позициях: следовать наперерез фашистской эскадре и атаковать ее. Из всех лодок 
это могла сделать лишь К-21 капитана 2-го ранга Н. А. Лунина, находившаяся 
ближе всего к противнику. Задача казалась невыполнимой. При незаходящем солнце 
полярного дня и в полный штиль лодку легко могли обнаружить вражеские 
самолеты-разведчики, которые вели фашистскую эскадру к месту обнаруженного ими 
конвоя, Командир советского подводного корабля не колебался ни секунды. Лодка 
двинулась навстречу врагу. Она проникла в центр фашистской эскадры. Прицелиться 
носовыми аппаратами не удалось: в самый последний момент корабли изменили курс. 
Тогда подводники выстрелили четырьмя торпедами из кормовых аппаратов по самому 
крупному кораблю. Раздалось два взрыва. Потом раскатистый гул, продолжавшийся 
двадцать секунд, и еще два взрыва. 

Дерзость удалась. Ошеломленный противник даже не смог обнаружить лодку, и она 
благополучно ушла от опасности. Две ее торпеды попали в "Тирпиц", одна - в 
миноносец, который затонул, а длительный гул, услышанный подводниками, вызвали 
глубинные бомбы, взорвавшиеся на его борту. 

Фашисты не захотели дальше испытывать судьбу. Сомкнувшись вокруг поврежденного, 
сбавившего ход "Тирпица", вражеская эскадра повернула к берегу. 

Но участь рассыпавшихся по океану союзных транспортов оставалась безрадостной. 
За одинокими судами яростно охотились фашистские подводные лодки и самолеты. 
Советские эсминцы, высланные Головко, в течение трех недель бороздили океан до 
самой кромки паковых льдов, собирая транспорты. Из 34 судов удалось спасти лишь 
11. Погибли 122 тысячи тонн грузов и сотни людей. 

К счастью, ни один конвой больше не нес таких потерь. Британское адмиралтейство 
стало более тесно взаимодействовать с советским флотом. 

10 октября 1943 года командующего флотом вызвали в Ставку Верховного 
Главнокомандования. В кабинете Сталина были почти все члены Политбюро, а также 
руководители Наркомата морского (транспортного) флота и Главсевморпути. Ставка 
заслушала доклад А. Г. Головко об обстановке на театре, о действиях флота. 
Потом речь зашла о защите внутренних коммуникаций. Командующему пришлось 
выслушать немало справедливых упреков. Сосредоточив все внимание на обороне 
Заполярья, борьбе с фашистскими конвоями и обеспечении внешних морских 
перевозок, моряки ослабили действия по прикрытию Северного морского пути. В 
результате в Карское море проникли мощные фашистские надводные рейдеры и 
подводные лодки. Несмотря на героизм экипажей находившихся в этом районе наших 
небольших кораблей, враг нанес здесь существенные потери транспортному флоту. 
Ставка Верховного Главнокомандования потребовала в кратчайшие сроки выправить 
положение. Ее решением флоту были выделены новые корабли, крупные силы авиации. 
На прощание командующему было сказано: 

- Не забывайте: Северному флоту предстоит трудная и важная задача. 
Государственная задача... 

В дневнике Головко появляется запись: 

"...надо учесть на будущее совет, полученный в Ставке: правильное и эффективное 
использование маневренности сил флота требует прежде всего маневренности 
мышления тех, от кого зависит управление этими силами".