во фронт возвышали мое достоинство, тем более, что вызовы эти не могут не быть 
обременительными для нижних чинов. Не по этому я буду судить об исправности 
военного судна: что мне за дело, что люди бойко кричат: Ваше-ство! - тогда как 
мачты или гафеля смотрят в разнотычку, паруса плохо закреплены, постановка 
тента небрежная, за бортом висят концы, флаг или вымпел запутан, шлюпки дурно 
управляются или неопрятны, белье развешано кое-как, буксиры подаются медленно и 
т.п.! 

Мне весело видеть, как "Осетр" пышет паром из всех ноздрей, идя для получения 
приказаний, и как командир этой лодки лейтенант Римский-Корсаков исполняет 
сигнал "приблизиться" так хорошо, что, несмотря на шум машин двух лодок, можно 
внятно и явственно переговорить с ним! 

Но чему мне радоваться, когда какая-нибудь лодка идет в кабельтове от 
флагманского парохода с людьми во фронте, вместо того, чтобы бойко и уверенно 
резать вплоть, не отвлекаясь китайскими церемониями? 

Поставьте, если можете, команду хоть вверх ногами, чтобы показать, как вы 
ужасно почитаете вашего начальника, но уважения ваш флаг от этого не 
приобретет"{89}. 

Здесь же Григорий Иванович высказывал глубоко верную мысль, что управление 
кораблем есть не просто дело профессионального навыка, но и подлинное искусство,
 требующее тонкого чутья: "Помните, что наша служба основана на чуть-чуть: 
чуть-чуть в одну сторону - так окажут "молодец", а чуть-чуть в другую... - 
"слепец". Расстояние между этими крайностями всего каких-нибудь полфута, 
которые и нужно найти. Можно же найти их только постоянным внимательным 
изучением!" 

Результаты боевой подготовки эскадры летом 1861 года были отличными. 
Канонерские лодки четко держались в строю, совершали: сложные эволюции. Эскадра 
сплавалась, превратилась в организованную силу. 

О всей проделанной за этот год работе Бутаков подробно рассказал в "Обзоре 
плавания и действий практической эскадры винтовых лодок Балтийского флота в 
кампании 1861 года", опубликованном в официальном отделе седьмого номера 
журнала "Морской сборник" за 1862 год. Теперь, когда архив адмирала Бутакова 
доступен для изучения, стало возможным, сопоставив оригинал рукописи "Обзора" с 
опубликованным текстом, установить, что царская цензура значительно сократила 
"Обзор". Уже один этот факт говорит о том, что руководящая верхушка морского 
министерства не одобряла действий начальника практической эскадры. 

Из "Обзора" были выброшены те места, в которых Бутаков обосновывал 
необходимость борьбы с внешним лоском и казенным формализмом, призывал к 
воспитанию в командирах кораблей инициативы и самостоятельности. "...Мне 
случалась в настоящую кампанию надобность, - писал адмирал в одном из таких 
мест, - сказать несколько слов командиру лодки, мимо которой я прохожу, а 
изготовление его вице-мундира заставляло меня дожидаться в то время, когда я 
давно уже мог бы объясниться с ним и следовать далее, так что мне приходилось 
говорить командирам: "Мне были нужны Вы, a не ваш виц-мундир". 

...В тех мыслях, что государство снабжает эскадры не для почестей начальникам ..
.я счел нужным вырвать с корнем тот фальшивый взгляд, на основании которого 
могли считать почести мне одним из важных предметов в нашем плавании... 
Относительно необходимости выучиться рисковать, то я должен сказать, что, по 
моим убеждениям, лучшее средство к уменьшению столкновений, - случавшихся 
довольно часто и разительно в нашем флоте, состоит в том, чтобы командиры не 
опасались последствий за них. Когда же начальник сам рекомендует бойко 
управляться и не бояться рисковать, тогда подчиненные упражняют свой глазомер, 
это великое достоинство, с меньшей нервозностью..."{90}. 

К числу неопубликованных отрывков из "Обзора" принадлежат также "Общие 
соображения о цели и составе шхерной флотилии". Взгляды, высказанные Бутаковым 
в этой части "Обзора", выходят за пределы тактики и характеризуют его, как 
разностороннего деятеля русского флота. "Прошедшая война (Крымская война 
1853-1856 годов. - Авт.) ясно показала, - писал в "Общих соображениях" Бутаков, 
- что правительство наше, упразднив в шхерах почти все крепости, кроме 
Свеаборгской, и держа шхерную флотилию в Або и Выборге, считало эти три пункта 
главными убежищами для коммерческого флота Финляндии. Как с этой целью и для 
обороны этих мест, - ибо в настоящее время нельзя не считать доказанной аксиому,
 что крепость, подобная Свеаборгской, не может быть защищена без канонерских 
лодок, - так и для того, чтобы по возможности не позволять хозяйничать в шхерах 
неприятелю, имеющему винтовую флотилию, - мне кажется необходимым России иметь 
три эскадры канонерских лодок: в Выборге, Гельсингфорсе и Або. Каждая из них 
должна действовать самостоятельно и состоять: Выборгская из 20 или 30 лодок 
главнейше для защиты Транзунда; Гельсингфорсская - из 40 или 60 и Абоская также 
из 40-60..."{91}. 

При этом на Абоскую эскадру Бутаков возлагал и задачу защиты торговых портов в 
Ботническом заливе.