принадлежит мне полностью: именно, - о зубчатом фронте. 

Я объяснил ему, что это не боевой строй. 

- А! Но я держусь того взгляда, что нет при паровых кораблях (специального) 
боевого строя, все построения эскадры хороши для боя, - и разговор перешел к 
блиндированным судам"{80}. 

Находясь во Франции, Бутаков продолжал усиленно работать над созданием новых 
строев для совместного плавания паровых кораблей. Он с радостью констатировал, 
что "попал на идею обобщения многих выработанных прежде данных... открыл 
центробежные и центр склонные (центростремительные. - Авт.) круги и нашел 
законы вращения кораблей, а также величины коордонатов{81} для увеличения или 
уменьшения интервалов, идя строем фронта"{82}. 

О всем, что он успел сделать в Англии и Франции, Бутаков писал в донесении 
генерал-адмиралу: "1) Узнал в подробности систему морских военных сигналов 
французского флота... 2) Списал все ночные и туманные сигналы этого флота. 3) 
Приобрел французские пароходные эволюции ("Tactique navale provisoire") и 
убедился... что со времени публикации сочинения по этой части адмирала 
Буэ-Вильомеза предмет этот, ежегодно изучаемый и пополняемый на французской 
эскадре Средиземного моря, двинулся вперед чрезвычайно мало. 4) Удостоверился, 
что на английском флоте не имеют по этой части ничего своего самостоятельного, 
а довольствуются доселе переводами с французского того сочинения, о котором я 
выше упоминал... и компиляцией штурмана Бидделькомба... из коих последняя ниже 
посредственности... 5) Что важный предмет точного измерения расстояния до 
неприятеля во французском флоте далеко впереди английского... 6) В Англии я 
заказал комплект сигнальных фонарей... 7} Узнал, что хотя французский флот 
сделался со временем независимым от Англии относительно машин для кораблей, 
офицеры французские вообще недовольны своими машинами, слишком часто 
повреждающимися... 8) Во всякой будущей войне французы, как я узнал от к-адм. 
Буэ-Вильомеза, ожидают, что абордаж должен вновь играть важную роль"{83}. 

В заключение Григорий Иванович излагал содержание своей работы по теории 
пароходных эволюции. "Не желая уступить кому-либо за границей первенство 
изобретения этой теории, - писал он, - я очень мало ознакомил с нею иностранных 
адмиралов". 

* * * 

Результатами Крымской войны 1853-1856 годов русский царизм скомпрометировал 
себя не только перед всем миром, но и перед своим народом. Если до этой войны 
русский царизм, непрерывно одерживая военные победы за рубежом, разжигал в 
своих подданных шовинистиче-ский угар, который способствовал поддержанию 
авторитета царской власти, то во время Крымской войны его внешняя политика 
потерпела полный крах. "Наступило небывалое отрезвление, - писал Энгельс.- 
Колоссальные жертвы войны слишком сильно встряхнули русский народ, царю 
пришлось слишком много взывать к его преданности, чтобы можно было сразу же 
вернуть его к пассивному, тупому повиновению. К тому же Россия постепенно 
развивалась и в экономическом и в умственном отношении; рядом с дворянством 
появились уже зачатки второго просвещенного класса, буржуазии. Словом, новый 
царь был вынужден разыгрывать из себя либерала, но на этот раз внутри страны.
"{84} 

К 60-м годам XIX века противоречия в России между развивающимся капитализмом и 
крепостничеством достигли наибольшей остроты. К этому времени уже "...
помещики-крепостники не могли помешать росту товарного обмена России с Европой, 
не могли удержать старых, рушившихся форм хозяйства... Крестьянские "бунты", 
возрастая с каждым десятилетием перед реформой 1861 г., заставили первого 
помещика, Александра II, поневоле признать, что лучше освободить сверху, чем 
ждать, пока свергнут снизу. В 1861 году последовал "высочайший" манифест об 
освобождении крестьян. 

Однако эта реформа не уничтожила полностью феодально-крепостнические отношения. 
Крестьяне получили только около 13% всей земли. Кроме того, с 1863 года 
крестьяне были превращены во временнообязанных и продолжали оставаться ими до 
перевода помещиком, по своему усмотрению, на выкуп. Вследствие этого еще в 1881 
году 15% крестьян состояли временнообязанными. Остатки же крепостничества 
фактически просуществовали до 1917 года. 

После отмены крепостного права развитие капитализма в России пошло с 
исключительной быстротой. Общая сумма производства за 30 лет, с 1865 по 1895 
годы, возросла примерно в четыре раза, выплавка чугуна - почти в семь раз, а 
добыча нефти - в 700 раз. Вместе с ростом основных отраслей промышленности 
происходила и усиленная ее концентрация. 

Важные стратегические позиции в русском народном хозяйстве занимал иностранный 
капитал. Его приток в русскую промышленность непрерывно усиливался, а вместе с 
этим росла экономическая и политическая зависимость России от иностранцев, что 
тормозило индустриальный прогресс России, оказывалось на развитии ее оборонной