Большой заслугой Бутакова было то, что он не только умело применял новые приемы 
ведения морского боя, но и сам работал над усовершенствованием материальной 
части артиллерии. 

Чтобы успешно обстреливать с кораблей вражеские батареи, расположенные на 
высотах, окружающих Севастополь, надо было увеличить угол возвышения орудий. 
Бутаков предложил кренить корабль на борт, противоположный тому, с которого 
должна вестись стрельба. Об одной из таких стрельб он впоследствии писал: "В 
числе других батарей, которыми неприятель окружал Севастополь, хвастливо грозя 
испепелить его в самое короткое время, в сентябре 1854 года он начал воздвигать 
одну батарею на горе против Киленбалочной бухты, в расстоянии 23-х кабельтов от 
рейда, для действия по бастиону Корнилова (Малахову кургану. - Авт.). Пароход 
"Владимир" стал мешать его работам бомбами из 68-фунтовой пушки, и вскоре 
осаждающие увидели необходимость поставить на этой батарее и против него хоть 
одно орудие. Для действия по неприятелю из упомянутой пушки "Владимиру" 
приходилось давать около 3° крену; но когда захотели достигать туда из 10-ти 
дюймовых, пришлось кренить его до 7°, чтобы последние орудия могли составлять с 
горизонтом угол в 22°. Когда, таким образом, оказалось возможным вредить 
неприятелю и 10-ти дюймовыми орудиями, к "Владимиру" присоединили пароход 
"Крым", у которого были два таких орудия, и корабль "Гавриил" со своими 36-ти 
фунтовыми пушками, из которых ему приходилось действовать только ядрами"{58}. 

Увеличение угла возвышения орудий и как следствие этого дальности стрельбы 
позволило применить новый тактический прием - стрельбу то невидимой береговой 
цели. Впервые такая стрельба была осуществлена комендорами пароходо-фрегата 
"Владимир" в октябре 1854 года. Стреляли из бакового орудия по 22-пушечной 
английской батарее, действовавшей против Малахова кургана и 3-го бастиона. "Так 
как ее с парохода нельзя было видеть, - записано об этом факте в шканечном 
журнале, - то за выстрелами, наблюдали с горы над Голландией, а на пароходе 
замечали по между лежащей горе направление и возвышение орудия посредством 
прицела"{59}. 

Бутаков придумал также приспособления, предотвращавшие разрывы скоб "брюк" (т.е.
 тросов, удерживающих пушку при откате) и ослаблявших вредное действие отката 
на станок орудия. 

Поощряемый своим командиром, личный состав пароходо-фрегата "Владимир" 
стремился улучшить материальную часть оружия. Все изобретения членов экипажа 
судна лично проверялись Бутаковым и, если заслуживали внимания, немедленно 
осуществлялись практически. Так, кондуктор Константинов предложил простое 
приспособление для придания орудиям большего угла возвышения. Оно представляло 
собой два продольных клина, которые подводились под переднюю часть станка 
орудия, отчего его цапфы поднимались, а казенная часть опускалась. 
Приспособление Константинова позволяло доводить угол возвышения орудия до 24, 
не креня корабль, что не только увеличивало дальность стрельбы, но и позволяло 
вести огонь на ходу. Бутаков с большим успехом применил приспособление 
Константинова во время обороны Севастополя 6 июня 1855 года, а затем сообщил о 
нем в Морской ученый комитет. 

* * * 

Падение Севастополя даже в наиболее умеренных либеральных кругах русского 
общества расценивалось как катастрофа реакционной политики царского 
самодержавия. Поражение в Крымской войне обнаружило "гнилость и бессилие 
крепостной России"{60}. 

Крымская война явилась генеральной проверкой всей организации вооруженных сил 
России. Она показала, что русская военная система, созданная существовавшим 
государственным строем, неспособна обеспечить оборону границ России. "То, что 
было силой России при обороне, - огромное протяжение ее редко населенной, 
бездорожной, бедной источниками снабжения территории, обернулось против самой 
же России, как только Николай сосредоточил вес свои военные силы в одной точке 
периферии - в Севастополе, - писал о Крымской войне 1853-1856 годов Энгельс. - 
Южно-русские степи, которые должны были стать могилой для неприятеля, стали 
могилой для русских армий, которые Николай, со свойственной ему свирепой и 
глупой беспощадностью, одну за другой гнал в Крым, под конец даже в разгар 
зимы"{61}. 

Крымская война вскрыла порочность прусской системы обучения и воспитания 
русской армии. Даже консервативные круги России вынуждены были признать 
необходимость отказа от старого взгляда на армию как на полицейскую силу. 
Крымская война показала также, что назрела необходимость преобразования 
феодально-крепостнической армии в массовую армию буржуазного типа, основанную 
на всеобщей воинской повинности. 

Еще более острой, чем в сухопутной армии, была необходимость преобразований в 
русском флоте. Если армия, понесшая в этой войне громадные потери, все же 
осталась значительной количественно, то Черноморский флот был уничтожен в 
Севастополе полностью. Балтийский же флот к концу Крымской войны имел в своем