Маневрируя в непосредственной близости от неприятельских траншей в укреплений и 
ведя по ним артиллерийский огонь, Бутаков рассчитывал на то, что сухопутные 
батареи противника не будут успевать наводить свои орудия по пароходо-фрегату. 
Эти расчеты оправдались вполне. Беспрерывное движение "Владимира" мешало 
неприятельским батареям вести по нему прицельную стрельбу. В то же время залпы 
"Владимира" вырывали из рядов наступавших французов сотни людей. 

Действия "Владимира" вызвали восхищение защитников Севастополя. "Чудное зрелище 
представляло это прекрасное судно! - писал артиллерийский офицер И. С. - Идет 
величественно вдоль бухт от Павловского мыска, изредка пуская гранату из 
носового орудия, отбиваясь, как будто от назойливой мухи, от французской 
батареи... Поравнявшись с Килен-балкой, выстрелит из орудий целого борта и 
медленно поворачивается другим бортом... опять сделает залп и тихо отходит, 
заряжая свои орудия и отстреливаясь. И этот маневр он повторял беспрестанно в 
течение целого штурма. Это не покажется мудреным, если прибавить, что командир 
"Владимира", капитан Бутаков, первый подавал экипажу пример редкого 
хладнокровия и неустрашимости. Все приходили в восторг, глядя на него, 
стоявшего на площадке над колесами и спокойно распоряжавшегося, как будто около 
него не летали ядра и не было вероятности быть убитым каждое мгновенье. Хвала 
тебе, храбрый! Хвала и тебе, наш славный "Владимир"{55}. 

Несмотря на героизм защитников, удержать Малахов курган не удалось. Вечером 27 
августа начался общий отход русских войск. Пароходы и все имевшиеся в наличии 
шлюпки беспрерывно перевозили на Северную сторону войска и различные грузы. 

"Владимир" в эту ночь перевез в два рейса 2490 человек Во время высадки людей 
на берег неприятель с Рейдовой батареи открыл по нему огонь. Ответный огонь 
Бутаков разрешил открыть лишь после того, как все люда переправились на берег. 

В ночь на 28 августа были затоплены последние парусные суда Черноморского флота 
(линейные корабли "Париж", "Храбрый", "Константин", "Мария", "Чесма", 
"Иегудиил", фрегат "Кулевчи"). 

В ночь на 31 августа Бутаков получил приказ затопить все пароходы. В час ночи 
команды пароходов свезли на берег, а в 3 часа по условному сигналу все пароходы 
("Владимир, "Крым", "Херсонес", "Одесса", "Бессарабия", "Эльборус", "Дунай", 
"Турок", "Грозный") подожгли, открыв предварительно кингстоны{56}. 

Надолго осталась в памяти очевидцев эта страшная картина: морская поверхность, 
озаренная багровыми отблесками горящих кораблей, погружающихся в водную пучину. 
Подожженный в нескольких местах "Владимир" взлетел на воздух под грохот 
выстрелов: это в последний раз выстрелили заряженные и наведенные ни неприятеля 
орудия "Владимира", которые не удалось свезти на берег! 

За отличие и мужество, проявленные при обороне Севастополя, Григорий Иванович 
Бутаков был произведен во флигель-адъютанты и награжден орденом Владимира 4 
степени с бантом. 

* * * 

Несмотря на неподготовленность России к Крымской войне, отечественное 
военно-морское искусство благодаря плодотворной деятельности передовой части 
русских морских офицеров в ходе этой войны получило дальнейшее развитие. 

В начале Крымской войны произошел первый в истории бой в открытом море между 
паровыми кораблями, .который окончился блистательной победой русских моряков. 

Во время героической обороны Севастополя перед экипажами русских 
пароходо-фрегатов встала совершенно новая тактическая задача систематически 
поддерживать артиллерийским огнем упиравшиеся в море фланги сухопутных войск. И 
эта задача была успешно решена русским флотом. 

Григорий Иванович Бутаков был одним из первых, кто правильно оценил значение 
нового парового флота. Блестяще проведенный им бой с "Перваз-Бахри", во время 
которого три мощные парусные эскадры вынуждены были оставаться пассивными из-за 
безветрия, показал, насколько новая паровая техника изменила условия боя на 
море. 

Но если большая подвижность и скорость хода пароходо-фрегатов делала их 
независимыми от ветра и свободными в действиях, то введение бомбических орудий 
большого калибра (вместо 36-фунтовых и 60-фунтовых) позволяло вести бой на 
значительных дистанциях. Этот факт Бутаков оценивал как большое техническое 
достижение. Такое усовершенствование орудий позволяло вести бой на огромной по 
тому времени дистанции - 21 кабельтов, при этом бой мог не только начинаться на 
таком большом расстоянии, но и кончаться без сближения сражающихся кораблей. А 
ведь совсем незадолго до этого обычным расстоянием в бою считался пистолетный 
выстрел! "Да, это поистине замечательно, - писал Бутаков. - Теперь, с введением 
на судах громадных орудий и с начатием опытов для определения возвышений, 
которые нужно давать этим орудиям при самых больших расстояниях, стало понятным,
 что в теории морской войны происходит переворот..."{57}.