носят. В общем-то, надо сказать, что, несмотря на напряженность и занятость, 
разборы и разносы, обстановка на протяжении всей подготовки к параду царит 
деловая и в то же время предпраздничная. Подготовка к параду сама по себе 
отнюдь не монотонна, а на этом фоне есть ряд пиков напряжения - это две ночные 
тренировки на Красной площади и генеральная репетиция. Эти пики подготовки 
требуют всех физических и моральных сил. Все предшествующие фрагментарные 
наработки надлежит слить воедино и продемонстрировать, что ты отнюдь не даром, 
как выражались некоторые, "белый хлеб жрешь и одним воздухом с Политбюро 
дышишь". На таких тренировках присутствует министр обороны, все его 
заместители: главкомы видов вооруженных сил, командующий ВДВ, начальники 
главных и центральных управлений. Каждый гордится своими и хочет, чтобы его 
войско прошло как можно лучше. Возникает соревновательность, 

задор и азарт между ними. Это передается войскам. Подготовка и участие в параде,
 какие бы кто ни вешал на них ярлыки, есть явление не рядовое, праздничное, 
возвышенное, способствующее сплочению людей, проявлению их самых лучших 
душевных качеств, выработки у них воли, коллективизма, ответственности за одно 
большое общее дело. 

И вот наступил день парада. Здесь мне сразу вспомнился А. И. Куприн, его 
совершенно замечательные строчки, написанные более ста лет назад: "Строевой 
смотр в полку был назначен в 13 часов дня, капитан Слива вывел роту на плац в 6 
часов утра и с ужасом увидел, что полк уже стоит". Подъем в 4 утра, завтрак в 
полпятого, выезд по графику в интервале 5 - 5.30. В 6 часов ты на месте, на 
подступах к Красной площади, и тебе с полком предстоит мило провести четыре 
часа времени в осенне-зимнюю погоду на свежем воздухе. С учетом наглаженности и 
надраенности, с одной стороны, и торжественности предстоящего действа - с 
другой, какие-либо резкие массовые движения исключены. Можно чинно и 
благовоспитанно прохаживаться, в крайнем случае, можно "зайчиком" попрыгать. 
Здесь уместно вспомнить, что, в соответствии с традицией, на параде две части - 
полк ВДВ и полк морской пехоты, ходят раздетыми: берет соответствующего цвета, 
тельняшка, укороченные сапоги и, как ни изощряйся, поддевая под китель ватную 
безрукавку, все равно, мягко выражаясь, прохладно. Здесь нужен определенный 
аутотренинг и опять же маленькие хитрости: самая распространенная - перцовый 
пластырь на подошвах. Голь на выдумки хитра. 

Моим любимым развлечением на тренировках было в перерыве подойти в кителе к 
одетым в шинели, укрывшимся за каким-нибудь стендом от ветра, курящим офицерам 
и предложить: "Хорошо бы сейчас, мужички, по кружечке холодного пивка!" Мой вид 
в сочетании с предложением вызывал инстинктивный озноб: "Пошел бы ты со своим 
пивом!"... 

...К 9 часам, предъявив пропуска, командиры втянули колонны на Красную площадь. 


Остался самый мучительный час. С одной стороны, нельзя дать солдатам застыть, с 
другой стороны, нельзя на главной площади страны, за считанные минуты до начала 
парада, неприлично резво прыгать. Перебились. Степенно так поворачиваясь налево,
 направо, кругом, бессчетное количество раз приподнимаясь на носки. Тут 
подстегнуло и в какой-то степени согрело еще одно обстоятельство. В соседней с 
нами колонне академии имени Жуковского, не выдержав напряжения, упали в обморок 
два офицера. Их заменили на запасных. Навернулась мысль: "Не хватало мне еще 
такого позора!" Пришлось забыть про приличия, заставить подчиненных резко 
двигаться, рассказывать разные веселые, не относящиеся к делу истории, снимая 
тем самым растущее напряжение. Выстояли. Команда, объезд строя министром 
обороны, речь министра, команда, пошли. При повороте налево у Исторического 
музея нажал кнопку секундомера. На прямых ногах, как-то удивительно легко 
прошел мимо трибуны Мавзолея, слыша позади единый, как метроном, топот 
"подзвоненных" сапог, спиной чувствуя, что идут уверенно, идут здорово. Ушел 
вправо, пропуская строй вперед. Кнопка секундомера: стоп! Предъявив пропуск, 
прошел на площадку разбора перед Мавзолеем. 

Мимо трибуны нескончаемой рекой величественно плыла техника. Прошли последние 
четыре уазика, краткий разбор. "Спасибо" и "Молодцы!" - от министра обороны, 
поздравление с праздником и пожелание счастливого пути. Я поспешил к колонне, 
ибо времени было 10.45, а в 16.50 мне надлежало со всем полком, оставив тыловую 
группу, сидеть в поезде. На Васильевском спуске достал секундомер. От поворота 
до "вольно" - 32 секунды. Появилось ощущение какого-то дикого несоответствия 
всей громадности проделанной работы, затраченных средств, количества 
привлеченных людей, нервотрепки этой половинке минуты. Я стряхнул с себя это 
ощущение как наваждение и поспешил к полку. Прибыв с колонной на парадную 
площадку, в который уже раз в своей армейской службе убедился, что праздник для 
офицера - что для лошади свадьба: морда в цветах, а зад в мыле. В считанные 
часы надлежало сдать 400 стволов оружия, парадную форму, комплекты знаков, 
душегрейки, рассчитаться с постельным бельем и прочее, и прочее, и прочее... 
При этом каждый солдат норовил оставить себе какой-нибудь сувенир на память о 
параде. Еще несколько часов назад монолитное войско на какое-то 
непродолжительное время превратилось в толпу мелких жуликов, что-то утаивающих, 
что-то на что-то меняющих. Это быстро кончилось. Понимание этого момента пришло 
ко мне позже. Это была своеобразная психологическая разрядка, спад долго